По прошествии Нового года ученики вернулись к занятиям. София пришла, села за парту и тут вдруг впервые она ощутила на себе липкий взгляд Игоря. Поначалу она не придала этому большого внимания, и юноша молча прослонялся рядом с нею весь день, стараясь при этом не отставать. На следующее утро все повторилось – Игорь все так же ходил за ней по пятам, периодически отводя взгляд в сторону. «Чего это с ним?» –– подумала девушка, в очередной раз поймав его взгляд на себе.
Ответ, разумеется, лежал на поверхности – сердце Игоря кольнула любовь. Та самая, не подростковая, с буквой «фь» на конце, вместо «в», а настоящая и большая, пусть и первая в жизни. Подобное чувство не раз было описано в классических книгах и в реальной жизни (которая, как известно, от книг отличается), в случае отказа способно привести впечатлительную натуру к разочарованию, озлобленности и даже комплексам. Угораздило же Купидона так конкретно попасть – в душе Игорь был тем, кто способен был тронуться на этом деле. Все в Софии казалось ему привлекательным: ее не в меру тонкие ноги, похожие на спицы, были стройными и утонченными, грудь, отсутствовавшая как класс, в свете розовых очков влюбленности вполне могла сойти за греческую, карие волосы, конечно же, имели пленительный оттенок каштана. Ну и естественно, глаза, куда же без них? О, воистину ее глаза были необыкновенно особенны! Это у всех остальных они голубые, ну или даже голубые, как небо, ее же глаза были студено-сапфировые.
Нет, София и вправду была симпатична, но, как говориться, далеко на любителя. Единственным ее осязаемым плюсом был без преувеличения прекрасный характер, который так много кем воспет в отечественной литературе. Она не выносила сор в силу скромности, почти неумела отказывать, была со всеми приветлива, хоть и не словоохотлива в кругу незнакомцев. С точки зрения же красот природных она обладала той призрачной дымкой красоты девушки, застрявший в физиологическом развитии семнадцати/восемнадцати лет, в которой матери ошибочно видят нечто прекрасное: симпатичное лицо и... по факту – все. Как известно, все остальное «обязательно нарастет после родов». То же незначительное обстоятельство, что родам должна предшествовать беременность, а той, в свою очередь, незамысловатый процесс физических наслаждений, сама возможность которого при таких внешних данных ставится под вопрос, их не волнует.
В общем, как бы там ни было, Игорь попал под влияние христианского чувства. Не зная, как, но зная, что надо, он решил действовать. Сперва он ухлестывал за Софией не настойчиво и романтично, но уже через пару дней, не увидев прогресса решил стать наглее. София сначала пыталась отшить его тактично, стараясь подбирать слова, однако они лишь сильнее его задорили. Проходя мимо нее, он многозначительно задирал подбородок и говорил что-то типа:
–– А ты сегодня красотка. Моя.
Будем честны, подобные фразы – это кринж, причем концентрированный. Ситуацию осложняло и то обстоятельство, что к этому времени у Софии уже месяц как был молодой человек. Здесь все как всегда – на пять лет старше, уже работавший и подающий перспективы абьюзер, собственническая сторона которого проявиться куда позже и будет воспринята ею как нечто идущее в купе с семейной жизнью. Федор, а именно так его звали, красиво ухаживал – пару раз подарил цветы, забирал на машине, часто подолгу не отвечал (первейший признак занятого, а значит – серьезного человека), говорил низким голосом и понятия не имел, где планирует жить через три года. Он, как и большинство, желал иметь девственницу и правильно рассудил, что для этого сани необходимо готовить заранее.
Федор обладал незаурядной внешностью: правильный лоб, заостренные короткие волосы, которые он исправно поддерживал в форме, мутно-голубые глаза, маленький рот и – в понимании Софии – волевой подбородок. Мускулатура его была изношена, ввиду забрасывания увлечение турниками, которое было предано в угоду работе и пиву по выходным. Одевался он не разнообразно, но в классическом вкусе – черный низ, какой бог пошлет верх, отсутствие шапки в мороз (красноречивый маркер, говорящий о том, что данного индивида за это мама уже не заругает, а значит он силен и готов к спариванию).
Его потертая «Chevrolet» нулевых годов могла похвастаться наличием музыкальных колонок, обильно принятых в среде ему подобных, а ее цвет (спокойно серый) и отсутствие множества требующих присутствия на гулянках друзей внушали Софии радужные мечты о счастливом будущем. Ну а еще он ее понимал так, как никто никогда не понимал и не будет, в общем типичные первые отношения, зовущиеся «серьезными», коим волею судьбы суждено было пройти через время в насмешку над Игорем.