Но каждый фабрикант, каждый фермер, каждый швец, жнец и изготовитель духовых музыкальных инструментов твердо знал: работая с "сетью" он свои деньги он получит полностью и не позднее, чем через неделю после продажи — и мирился с не очень высокой, но все же прибылью. Очень полезная штука — кассовые аппараты с перфораторами.
На самом деле информация о каждой продаже поступала в расчетные центры ежедневно, просто магазинов стало так много, что обработать все поступающие перфоленты сразу оказалось очень трудно — и Павел Борисович просто установил график обсчета для каждого магазина сетей. В этот день перфоленты магазина на одних машинах перегонялись на небольшие перфокарты (чтобы можно было их сортировать), затем уже карты пропускались через несколько сортировочных машин, потом уже отсортированные карты на третьих машинах обрабатывались и формировались сводные отчеты — работы было много, и работа была не самой дешевой: для ее обеспечения пришлось даже поставить пару фабрик по выпуску этих карт. Но все окупалось: раз в неделю каждый из поставщиков получал письмо, в котором были указаны все продажи его товаров по всей стране — за предыдущую неделю, а на счет ему поступала соответствующая сумма. Удобно, надежно… выгодно в конечном итоге — и через Бариссона ежедневно продавалось всякого больше чем на пятьдесят миллионов долларов. А семь суммарных процентов прибыли — это с оборота выходило. Три миллиона семьсот тысяч долларов. И четыре с лишним — по воскресеньям. При том, что стоимость всех собственных активов торговых сетей и оптовых компаний вместе взятых чуть-чуть превышала полмиллиарда…
Американская промышленность и сельское хозяйство чувствовали себя прекрасно, в особенности последнее: спрос постоянно растет, перспективы радужные. Хотя и не у всех: с окончанием войны Германия стала сильно демпинговать на рынке станков — и янки это почувствовали на своей шкуре. Впрочем, это уж забота не моя — мне бы с обезболивающих "соскочить"…
Соскакивал я самым простым путем: здоровый сон часиков до десяти, затем — после завтрака — прогулки на природе, да так чтобы ноги гудели, после обеда — опять прогулки, но уже на велосипеде, за прогулками — часик-другой в бассейне, часок на корте или волейбольной площадке — и вечером падал в койку без задних ног. Выхода другого не было: не устав как собака я просто заснуть не мог без опиатов. Но к середине декабря вроде все налаживаться стало.
И двадцатого, вылезя из спаленки в гостиную, я увидел Славу, с увлечением читающего оставленный вечером "предварительный годовой отчет" от Павла Борисовича. Пол Бариссон его оформлял в виде толстого тома на манер телефонного справочника и вставлял в яркую обложку от торгового каталога "Золотого орла" — и Слава его и схватил, желая, как он сказал, присмотреть подарки каким-то родственникам — но внезапно нашел более интересное чтиво. Однако Слава не просто читал, а еще что-то переписывал в блокнот.
— Утро доброе. Чего это ты так тщательно конспектируешь? Если тебе так надо, можешь забрать отчет себе, мне через пару недель новый пришлют.
— Саш, у меня закрадывается сильное подозрения, что на тебя работает каждый второй счетовод Америки. Но если ты им за это платишь, ты переплачиваешь ровно сто процентов: тут написана полная чушь. Извини, что я залез в твои бумаги: думал, просто журнальчик поглядеть — но раз уж так получилось…
— Почему чушь?
— Потому что если бы тут была написана не чушь, то в США сейчас был бы дефляционный шок. Тут приведено сравнение с предыдущим годом как будто, то есть все это как бы продолжается не первый год — и при таких показателях или цены должны были упасть уже процентов на двадцать, или все склады заполнены излишней продукцией на год торговли. В любом случае до половины производств и ферм обанкротились бы — а этого вроде не наблюдается.
— Правильно, не наблюдается. Потому что тут не указано, куда эта "излишняя продукция" девается. А я ее просто из США вывожу, в Венесуэлу, на Кубу, в Уругвай… ну да, чего уставился? Моя это компания, моя! То есть вообще все отмеченные здесь компании мои.