— А ты кто сам? — не унимался мой собеседник.
— Цаган Авга, или по мне не видно? — сердито ответил я, обозвавшись именем главного калмыцкого бога или святого, я так и не понял его статуса. — Мне плохо, четвертый день болею, и тут ты пристал. Постеснялся бы с пожилым человеком так грубо разговаривать…
Вроде получилось… калмык махнул рукой, вернулся к остальной группе, да и командиру их вроде припираться с Лизой надоело — он тоже махнул рукой и кавалерия уже через минуту скрылась из виду в какой-то балке. Усаживаясь в машину, я тихо спросил у Байры:
— Я все правильно говорил? Он не подумает что я не калмык?
Байра улыбнулась:
— Ты говорил как старик с маленьким мальчиком, показал, что обижен на него. Ты всегда со всеми так говоришь, поэтому смешно выходит, но сейчас получилось очень правильно.
Пронесло…
— Меня тоже — не удержался я, подсаживая Лизу в кабину.
— Что? — не поняла Лиза.
— Шутка такая — после артналета один солдат, радуясь концу стрельбы, говорит "Пронесло…", ну а второй ему и отвечает…
Дамы заулыбались:
— Значит сотрясение у вас точно прошло…
Элиста ничем не наполнила тот красивый город, который мы как-то посетили лет… жизни три назад. Пыльный, довольно раскидисто стоящий поселок. И никакой железной дороги, на которую я надеялся: трасса "Царицын-Новороссийск" все же проходила сильно восточнее. Зато в больничке — крошечной, как и сам поселок — я нормально поспал в нормальной постели с простынями и подушками, а на следующее утро Байра повезла нас в Ростов — поехала за лекарствами. Триста километров по голой степи — это очень далеко, но если это дорога домой, то время летит незаметно. В Ростове Лиза (точно ведь уже не Антипова) еще раз перегриммировала меня, я переоделся — и уже в роли механика-моториста в Азове погрузился на борт какого-то грязного баркаса.
На борту, кроме меня и Лизы были два каких-то мрачных и совершенно пропойного вида мужика, причем Лиза — за полчаса обрюзгнув и постарев лет на двадцать — явно должна было в случае чего изображать жену одного из них.
Но случая чего не случилось, и баркас, ночью пройдя через Керченский пролив, вдруг резко прибавил ходу — и через час с небольшим мы уже поднимались на борт небольшого греческого сухогруза. А еще через два дня, уже в Эгейском море, мы пересели на столь знакомый и в чем-то до слез родной "Дельфин-II"…
Дома — то есть уже в Сьюдад Электрико — "дети" с экс-женой устроили мне незабываемую встречу. Когда машина остановилась у подъезда, Лиза подтолкнула меня:
— Вы идите, а я тоже домой, муж, небось, уже заждался…
Дверь мне открыла знакомая горничная, сообщила что "все сейчас в гостиной" — и удалилась куда-то по своим делам. Я вообще-то немного удивился… Наверное, все очень долго эту встречу репетировали: когда я вошел, все были заняты какими-то делами и даже головы не повернули. Маха читала книжку, Степан с Настей играл в карты, а Васька показывала Тане какую-то очередную фиговину, сваренную из ржавых гвоздей. Я остановился, оглядываясь и пытаясь понять, что тут происходит.
Машка перелистнула страницу, подняла глаза:
— Саш, ты извини, в твое кресло Мишка написал. Обещали к вечеру обивку поменять, а пока бери стул — и снова уткнулась в книгу. Я со все возрастающим недоумением выдвинул стул из-за стола, сел — и только тогда Васька, бросив свою железяку, повернулась ко мне:
— Саша, милый, ну наконец-то! — и заплакала.
Дочки разом вскочили, бросились меня обнимать, а Степан, подойдя, протянул мне руку и сказал:
— Все, Саша, больше ты никуда от нас не уедешь. Не пустим!
Как же хорошо быть дома!
Глава 45
Степан Казимирович еще раз поглядел на сидящего перед ним человека. Сухощавый пожилой мужчина выглядел, конечно, не очень похожим на автомеханика, но рекомендация кузена… А автомеханик он или нет — это ведь и проверить несложно!
— Механик, говоришь… а пойдем-ка прямо в гараж! Я тебя кое о чем спросить хочу — ты ведь товарищам-то помочь не откажешься?
— Ну товарищу-то помочь — дело святое — усмехнулся посетитель. Не иначе, как сообразил, зачем его в гараж-то зовут. Ну сообразил — и сообразил, а вот как он с задачкой справится?
В гараже давно стоял привезенный еще из Петербурга шикарный автомобиль, царская "Чайка". Всем хорош, начальство автомобиль любило — но вот сломался, зараза такая — и никто в гараже даже сообразить не мог, что в машине не так. И заводится нормально, и с места трогается — а через десяток метров останавливается и хоть что с ним делай — стоит. А этот, говорит, что любую машину починить сможет — вот и посмотрим, врет или… Хотя даже если и не врет — вряд ли так сразу разберется, сам-то Степан Казимирович над авто уже второй месяц ломается, а в чем беда — так и не нашел. Ему, как начальнику гаража, вроде и невместно самому в машине ковыряться, но ведь и отвечать ему приходится, так что хошь-не хошь, а возиться надо. Вот толку правда с этого немного выходит.