Ладно бы он влюбился в Ольгу Александровну, так нет! В Суворову я бы и сам влюбился, если давно и прочно не воспринимал ее бы иначе как родную (и пожилую!) тетушку. Что, вообще-то, удивляло даже меня самого: в конце-то концов это только снаружи мне двадцать, а внутри… Но подполковник, потомственный дворянин предложил руку и сердце Дарье. На самом деле ей ведь сейчас было чуть за сорок — это я опять "по привычке" считал ее старой. А она ведь была вполне еще огого — и мы остались без пирожков. Совсем.
Есть вещи, которые очень трудно воспринять, прожив с людьми лет так… сорок пять? Да, Дарья Федоровна в "той жизни" за Векшиными присматривала и сопли им вытирала много-много лет, и поэтому для меня было естественно, что Дарья всех их (да и меня с Камиллой) воспринимала как членов семьи — собственно, как и все мы воспринимали ее. Но для самой Дарьи, которая сейчас сопли эти вытирала всего три года, а со мной чаще виделась лишь за завтраком или ужином, все мы были только "работодателями". Хорошими, добрыми — но все ещё чужими. Точнее, не совсем еще своими — но этого хватило.
А у меня хватило ума (правда, в самую последнюю секунду) не просить ее "заходить в гости, чтобы пироги испечь". Ладно, сопли мелким есть кому вытирать, а Машка и Степан сами уже достаточно большие. Ну а кухарку — найдем…
Собственно Дарья и нашла — какую-то свою подругу. Пироги, правда, Анна Петровна печь не умела (как Дарья не умела), но зато супы теперь стали дома отменными. Ну а мелкие полностью перешли в подчинение Васьки — у меня просто времени не хватало, хотя с детьми в "этой реальности" времени я проводил гораздо больше. С тремя мелкими: Евдокия весной тоже умерла и я забрал к себе Оленьку. Колька учился в открытой недавно "школе речников" на судового механика и был уже вполне самостоятельным парнем, а за девочкой смотреть было некому. Ну а я чувствовал себя обязанным перед ней: Дуня, как "заведывающая" общепитом, простудилась в поезде, возвращаясь из Перми, где как раз запускалась новая "Пончиковая", и с полдороги, где ее сняли с поезда и отправили в больницу, послала мне телеграмму с просьбой позаботиться о дочке.
Ну что, Дарья обрела свое семейное счастье (хотя и непростое: Вениамину Григорьевичу в ближайшее время предстояли командировки недели по три в месяц), да и свадьбу я все же устроил им запоминающуюся. А после свадьбы мне приснилась Камилла. Давно я ее уже не видел, а тут вот приснилась.
Немного странный был сон: мы с Камиллой сидели на кухне моей московской квартиры из "прошлого будущего", я суетился, пытаясь предложить ей чего-нибудь вкусненькое, но в холодильнике было шаром покати, и из-за этого я дергался еще больше — а Камилла молча смотрела на мою суету. Когда же я закрыл последний шкафчик, так ничего и не найдя, она улыбнулась и тихонько произнесла:
— Да не дергайся ты, я не жрать сюда пришла. Просто решила узнать, а не забыл ли ты то, что мне обещал? Времени-то уже сколько прошло, лет пять?
Я попытался вспомнить, сколько прошло лет — и проснулся. И тут же вспомнил самый первый сон, где я долго рассказывал Камилле о своих планах. Сон — вспомнил, а что рассказывал — нет. Но ведь наверняка какие-то планы были…
Спать я больше не хотел, поэтому встал, взял бумагу и карандаш, сел за стол. Вспомнил нынешние планы — не те, что во сне были. Простые такие: продукты, топливо, транспорт… А потом вспомнил огромные ватманы, висевшие в нашей спальне…
Меня разбудила Машка — оказывается, я так за столом и уснул. Очень паршиво спать, сидя за столом: все тело болело, а голова была совершенно чугунной. К счастью, "дочь наша" девушкой была самостоятельной и сообразительной, и через пять минут у меня появилась чашка кофе с коньяком и какими-то бутербродами. Петровна варку кофе еще не освоила, а Васька с керосинкой час бы воду кипятила…
— Ну ты что? За Дарью переживаешь? Подполковник хороший, с ним ей тоже хорошо будет, не переживай — да, в пятнадцать лет некоторые девочки уже совсем взрослые.
— Нет, я за нее не переживаю, хотя скучать по ней буду. Привык я к ней…
— Мы все тоже привыкли, а соскучишься — в гости сходишь, тут идти-то пять минут.
— Да не в том дело. Мне девушка приснилась…
— Камилла?
— Да. Но она умерла три года назад. А сегодня приснилась, и во сне спросила, помню ли я то, что ей обещал.