– Думаю, достаточно, – ответил Тулук. – Это великолепные снимки, но за сравнение и идентификацию я не ручаюсь.
Когда Тулук замолк, Мак-Кей понял, что в помещении не так уж и тихо. Гудение приборов Тулука служило фоном для шепота голосов за прыжковой дверью.
– Эбнис! – крикнул Мак-Кей.
Отверстие перевернулось и в нем показалось лицо Эбнис. Левая часть лица была в темных пятнах, а на шею была накинута серебристая петля, конец которой был зажат в руке пан спехи.
Мак-Кей заметил, что Эбнис в ярости. Ее губы сжались в тонкую линию, глаза дико блестели.
Она увидела Мак-Кея и прокричала:
– Видите, что вы со мной сделали?
Мак-Кей оттолкнулся от стены и приблизился к прыжковой двери.
– Что я сделал? Это выглядит делом рук Чео.
– По вашей вине!
– О! Это от меня не зависело.
– Я хотела помочь вам спастись, но нет! Вы обращались со мной как с преступницей. И вот благодарность, которую я от вас получила.
Она указала на петлю.
– Чем я это заслужила? – крикнула она.
– Чео! – крикнул Мак-Кей. – Что вы с ней сделали?
Голос Чео донесся из-за того места, где находилась рука, сжимающая петлю.
– Скажи ему, Млисс.
Тулук, который игнорировал спор и занимался своими приборами, повернулся к Мак-Кею.
– Замечательно, – сказал он. – Действительно, замечательно!
– Скажи ему! – проревел Чео, так как Эбнис упрямо молчала.
Эбнис и Тулук начали говорить одновременно, и Мак-Кей услышал только дикую мешанину слов.
– Тише! – крикнул Мак-Кей.
Эбнис испуганно замолчала и отпрянула, а Тулук продолжал говорить, словно ничего не слышал.
– …я уже уверен, что мы, несомненно, имеем дело со спектральными линиями. Это, несомненно, звезда. Ничто другое не даст такую картину.
– Но какая звезда? – спросил Мак-Кей.
– Да… Это вопрос, – ответил Тулук.
Чео оттолкнул Эбнис и занял ее место в прыжковой двери. Он взглянул на Тулука, на приборы, потом сказал:
– Что значит все это колдовство, Мак-Кей? Новая попытка помешать нашим паленкам? Или вы вернулись, чтобы еще раз ощутить петлю на шее?
– Мы обнаружили кое-что, о чем вы, может быть, очень захотите узнать,
– сказал Мак-Кей.
– Что вы могли узнать такого, что стало бы интересным для меня?
– Скажите ему, Тулук.
– Калебан существует в тесной связи с одной из звезд, – сказал Тулук.
– Он, может быть, даже является этой звездой. По крайней мере, она в известной мере относится к нашему измерению.
– Не измерению, – сказал калебан. – Волнам.
Голос едва достиг сознания Мак-Кея, но слова сопровождались все усиливающейся волной эмоций и печали, которая потрясла и совершенно запутала Тулука.
– Что это было?
– Тише, Тулук! – сказал Мак-Кей.
Но Чео эта эмоция не коснулась; по крайней мере, по поведению пан спехи этого не было заметно.
– Мы должны скорее идентифицировать калебана, – сказал Мак-Кей.
– Идентификация, – сказал калебан, и его голос чуть заметно усилился, но уже без эмоций. – Идентификация относится к самостоятельному качеству обнаружения. Вы еще не понимаете меня, Мак-Кей? Вы поняли мои слова?
– О чем он говорит? – спросил Чео.
Тулук воспринял этот вопрос, словно он был обращен к нему.
– Таким образом, – сказал он, – нужно обнаружить калебана в нашей Вселенной как звезду. Каждая звезда имеет свой пульс, определенный ритм, никогда не повторяющуюся индивидуальность, которая проявляется в спектральных линиях. Теперь у нас есть образец спектральных линий калебана, мы попытаемся идентифицировать его как звезду.
– И вы думаете, что эта сумасшедшая теория может меня заинтересовать?
– спросил Чео.
– Она должна вас заинтересовать, – сказал Мак-Кей. – Это теперь больше, чем теория. Вы думаете, что находитесь в безопасном убежище, и делаете все, чтобы устранить калебана, опустошить Вселенную и остаться единственными пережившими катастрофу – в качестве наследников Вселенной. Так? Ну, вы допустили серьезную ошибку.
– Калебан лжет, – пробурчал Чео.
– А я все же думаю, что вы допустили ошибку, – сказал Мак-Кей. – Фанни Мей обещала дальнейшее существование Эбнис и ее друзьям, когда мы все исчезнем?
– Различные образцы с небольшими ограничениями на увеличенных связях,
– сказал калебан.
– Достаточно ясно, не так ли? – сказал Мак-Кей. – Вы переживете нас, но ненадолго.
– Никаких разветвлений, – сказал калебан.
– Никакого наследства, – перевел Мак-Кей.
– Это трюк, – сказал Чео. – Калебан лжет.
– Калебан не лжет, – напомнил Мак-Кей. – Но вы можете допустить ошибку. Такая ошибка способна вас погубить, – сказал Мак-Кей.
– Я нахожусь в зависимости от этого, – сказал Чео. – И вы можете…
Прыжковая дверь исчезла.
– Поддержание зейе затруднено, – сказал калебан. – Вы понимаете, что такое «затруднено»? Потребление энергии очень интенсивно.
– Понимаю, – сказал Мак-Кей. Он вытер лоб рукавом и сказал Тулуку:
– Его жизнь висит на волоске.
Тулук выставил длинные челюсти и возбужденно покачал ими.
– Я не должен доставлять снимки в лабораторию, пока он не умрет?
– Звезда, – пробормотал Мак-Кей. – Представьте это. И все, что мы здесь видим, это… это ничто.
– Тут ничего нельзя поделать, – сказал калебан. – Моя личность сделает нечто, и я перестану существовать. В присутствии этого «я» и вы исчезнете, Мак-Кей.
– Вы поняли, Тулук? – спросил Мак-Кей.
– Конечно, он, кажется, сказал, что перестанет быть для вас видимым, потому что это нас может убить.
– Я так и понял, – сказал Мак-Кей.
– Возвращайтесь назад, в Централь. Я хочу, чтобы мы быстрее начали поиски.
– Вы без цели расходуете вещество, – сказал калебан.
– Что же теперь? – спросил Мак-Кей.
– Предстоит бичевание, и моя личность исчезнет.
Мак-Кея зазнобило. Он сглотнул.
– И как далеко вы удалитесь? – спросил он.
– Направление временных линий определить затруднительно. Ваше понятие: скоро.
– Прямо сейчас? – сдерживая дыхание, спросил Мак-Кей.
– Вы спрашиваете о непосредственной интенсивности? – спросил калебан.
– Вероятно, – беспомощно пробормотал Мак-Кей.
– Вероятность, – сказал калебан. – Энергетическое потребление личности увеличивает выравнивание. Бичевание не сейчас. «Сейчас» – верное понятие для непосредственного.
– Да, – ответил Мак-Кей.
– Скоро, но не сейчас, – пробормотал Тулук.
– Я думаю, он хочет объяснить, что может вынести еще одно бичевание, но оно будет для него последним, – сказал Мак-Кей. – Укладывайтесь и пойдем.
– Фанни Мей, вы сделаете для нас прыжковую дверь?
– Зейе существует, Мак-Кей. У моего «я» есть склонность к вам.
«Еще одно бичевание, – смятенно подумал Мак-Кей, помогая Тулуку упаковывать оборудование. – Но почему это бичевание будет смертельным для калебана? Почему именно бичевание, хотя других форм энергии оно не касается?»
В неизвестное, но не очень отдаленное время калебана снова исхлещут бичом, и он умрет. В этом намерении была полубезумная возможность воплощения апокалипсиса; тогда цивилизации Вселенной прекратят существование.
Мак-Кей подавленно стоял в лаборатории Тулука, окруженный охранниками и совершенно безвольный.
Пульт компьютера мерцал световыми сигналами. Гудящие и стрекочущие звуки доносились из его нутра.
«Если он идентифицирует звезду калебана, что делать с этими новыми знаниями? – спросил себя Мак-Кей. – Чео выиграл. Мы не смогли остановить его».
– Возможно ли, – спросил Тулук, – что калебаны сотворили эту Вселенную? Может быть, это их произведение?
Мак-Кей нетерпеливо пожал плечами.
– Почему этот проклятый компьютер возится так долго? – спросил он.
– Проблема определения пульсаций спектральных линий очень сложна, Мак-Кей. Для их сравнения необходимо особое программирование. Но вы не ответили на мой вопрос.