Младший сержант Ганс.
Сердце забилось учащенно, когда ублюдки спрятались за спинами гражданских лиц. Разум говорил, что если их пустить, то погибнут все, в том числе укрывшиеся внутри центра. Однако палец не слушался. Нажать на спусковой механизм означало стать не просто военным, человеком который защищает людей от опасности, а убийцей, который перешел четко отмеренную черту. За этой чертой лишь тьма.
Именно в этом люди отличались от Скверны. Часто воюя друг с другом, люди всегда воевали не просто ради войны. Была четкая цель, будь то ресурсы или что-то иное. Но убить детей – невозможно.
Спас положение наш непосредственный командир. Как это ему удалось, знает только он сам, но кроме как чудом объяснить невозможно все произошедшее. Он не только выдернул заложников с огромного расстояния, но и смог их защищать некоторое время. Да, это потребовало все его силы, отчего он потерял сознание, зато теперь руки был развязаны и на врага обрушился шквал огня. Люди, разъяренные коварством Скверны било врага, как никогда раньше.
Все вдруг вспомнили за что идет сражение. Нет, цена поражения не просто жизни людей, сам факт очередного поражения доказал бы силу Скверны. Позволить это? Дать им убивать женщин и детей? Никогда!
– Несите командира внутрь базы, – приказал Ганс. – Оранс, посмотри, что с ним, живой хоть? – Обеспокоенно добавил Ганс.
– Живой, тащите его ребята. Ему нужен отдых, слишком сильное истощение организма, да и энергии он потратил, будь здоров!
Находясь внутри комплекса, Ганс спросил у Оранса:
– Мы можем поставить его на ноги? Его помощь очень пригодилась бы нам.
– Думаю это возможно. Вы можете идти, я останусь и постараюсь ему помочь. Вколю стимуляторы, укрепляющие растворы и постараюсь влить в него свою энергию.
– Хорошо, если что свяжешься со мной по внутренней связи.
– Удачи, – пожелал в спину своим друзьям Оранс, переключившись на лечение своего командира, совершившего сегодня настоящее чудо.
Выйдя из центра, Ганс связывается с полковником:
– Полковник, наш командир выбыл из строя после манипуляций с заложниками. Оранс с ним – пытается привести его в чувство, но думаю сегодня он уже не боец. Куда нам отправляться? Мы готовы сражаться дальше.
– Хорошие новости, – ответил Соболь. – Восточное направление едва держится, направляйтесь туда. До связи.
– До связи, – ответил Ганс.
– Слышали? Идем на восток! – сказал он, поведя за собой людей.
Дела и в самом деле шли не очень хорошо, и это мягко сказано. Запал у людей прошел, а враг все так же атаковал. Однако теперь, когда артиллерии нет, атаки шли без перерыва и близко к позициям.
Через несколько часов было принято решение отступать в комплекс, потому что стало очевидно – сегодня укрепления падут. Это было понятно сразу после того, как перестал работать хроногенератор. Теперь авиация противника, от которой почти ничего не осталось, могла смешать все позиции защитников с землей, и не помогло бы ничто! Ведь потери были и среди техники.
– Отходим в комплекс, поступил приказ по общей связи.
Бойцы стали покидать свои позиции. Их прикрывали снайпера, роботы, боты и дроиды, что остались целыми, а таких было маловато. К счастью покинуть позиции удалось без особых потерь. Оставалась последняя линия обороны – комплекс. Если и ее пробью, то шансов выжить нет. Оставалась надежда на подкрепление, которое должно прийти через два дня. Но два дня это целая вечность.
Ганс со своими бойцами один из последних покидал окопы, прикрывая людей которые имели более слабую защиту, чем бойцы Звезды.
Лейтенант III ранга Михаил Крайн.
Лейтенант один из последних покидал палатку. Операторы уже давно скрылись, а лейтенант продолжал устанавливать настройки. Будучи талантливым человеком, да еще и хорошо образованным, он устанавливал автоматику. Пушки, турели, и все остальное может работать и в автоматическом режиме. Именно это сейчас и настраивал лейтенант.
Чувствуя, как время утекает, он торопился. Вот пушки вновь готовы работать, а турели выбирают произвольные цели. Дроны и боты подконтрольные ему готовы исполнить последнюю волю командира. Но самое главное – не дать врагу завладеть хоть и сломанным, но генератором хронощита. Вот только Михаила постигла неудача, самоуничтожение генератора никак не хотело запускаться. Он хотел сделать это вручную, даже ценой своей жизни. Похвальное желание! Запустив программу, Михаил выбегает из палатки, но неудачно. Выстрел из винтовки, судя по всему шальной, находит его тело и бросает на землю.
Угасающим сознанием Михаил жалеет только об одном, своей неудаче с генератором. Еще ему жаль, что его жизнь оборвалась так внезапно. Однако вместе с этим он испытывает радость от эффективности своих приказов. Много врагов собрал он на поле боя, пусть даже не своими руками, будет, кому прислуживать на пиру в Вальхалле.
Вот только жизнь его еще не закончилась!
Младший сержант Ганс.
Отступая, Ганс заметил, что не все бойцы, лежащие на пути к комплексу мертвы. Некоторые из них просто ранены. Выругавшись, он кричит по связи ОСН.
– Осмотрите тела, вижу раненых!
Совместными усилиями, под вражеским огнем люди из ОСН Звезда спасли дополнительно восемь жизней. Как раз шел восьмой день осады. Вот такое совпадение.
Среди этих восьми человек был лейтенант 3-го ранга Михаил Крайн, самоотверженность которого нанесла огромный урон Скверне. Лейтенант вскоре после войны был представлен к награде и получил повышение, но эта война для него закончилась. За героический поступок – спасения восьмерых человек, в том числе целого лейтенанта, Ганс получил повышение и стал старшим сержантом. Однако вместе с этим он получил рану в руку, отчего его боевая эффективность значительно снизилась, что не мешало ему продолжить бой.
Так закончился этот день. Люди получили небольшую передышку, пока враг не уничтожит работающих в автоматическом режиме элементов обороны. Вместе с этим выстраивалась новая линия обороны, так что не все отдыхали. Но эта работа была для людей, которые укрывались в центре, они ведь практически не участвовали в этом сражении, а значит, имели силы и главное желание помогать. Все прекрасно понимали – это еще не конец!
9-й день.
Энсин II-го ранга Сквайр
Проснулся я с новым повышением. Его мне дали за спасение заложников. На самом деле это мало что меняло, но все равно приятно. Чувствовал я себя при пробуждении на удивление хорошо. Даже засомневался в реальности происходящего. Но нет, все было в действительности. Потом мною были узнаны новости.
Оставалось только порадоваться за Ганса. Он после спасения нескольких раненых товарищей по оружию получил старшего сержанта, а так же огорчится из-за потери позиций. Однако понимание что иначе нельзя было, останавливало меня от "вырывания волос с головы".
Находился я среди людей, которых мы защищали, часть из них были спасены непосредственно мною. Однако зрелище было печальным. Вместе с ними, тут отдыхали бойцы. Были слышны тихие разговоры, приглушенный плач и стенания. Все это рвало мне сердце, но что я могу сделать? Ничего, только спасти их, продержавшись до конца.
Именно сейчас до меня дошло. Это моя война! Нельзя просто бездушно отрабатывать свое "воскрешение", а потом уйти в сторону. Нет, война не место для получения денег. Хотя можно заработать и неплохо, на уничтожение вражеской техники и живой силы. Тут постоянно разыгрываются свои небольшие трагедии. Люди теряют родных и близких, друзей и знакомых.
Я вглядывался в их лица, запоминая картинку навсегда. Женщина, обнимающая мужа или брата, тихо плачущая. Видимо потеряла кого-то, а может просто боялась. Девочка, вцепившаяся в свою грязную, слегка потрепанную мягкую игрушку – осколок былой жизни. Она сидела вместе со всеми, но одновременно и отдельно, обособившись от общей массы людей. Неужели потеряла всех близких? И такое может быть. Обреченность на лице и слезы из глаз. Сколько ей, двенадцать? За что ей все это, она ведь ни в чем не виновата. Мужчина лет тридцати пяти, он сидел, отрешенно смотря в стену. Очевидно, его пробрала апатия, как после потери всего, что у него было.