- Надеюсь, ты не против, Расс? - осведомился он, когда мы выходили из супермаркета. - Все они замечательные люди и тебе будет полезно поближе познакомиться с ними.
Меня уже давно разбирал смех.
- Я нисколько не возражаю, но как насчет еды? Как ты надеешься накормить такую ораву?
- Запросто. Просто приготовлю побольше, вот и все. Паэлью легко делать.
Уже на стоянке машин Патрик пригласил хорошенькую девушку, работающую в компании по прокату автомобилей, и её подружку - владелицу парикмахерской в одном из отелей. Нам пришлось вернуться в супермаркет, чтобы закупить новую порцию креветок и цыплят.
Еще восемь приглашенных были соседями Патрика по дому, которые встретились нам по дороге или сами заглянули - узнать, что за шум.
Вечеринка удалась на славу. Никто не напился, разошлись гости сравнительно рано. Патрик оказался прав, говоря, что встреча пойдет мне на пользу - почти весь вечер я разговаривал только по-испански, и к концу его уже болтал, как сорока.
Кроме того, я ощутил себя частью местного сообщества. Каждый из соседей пригласил меня заскочить на чашечку кофе или стаканчик вина, а владелец супермаркета даже пообещал предоставить десятипроцентную скидку на любые покупки. Вдовушка сказала, что будет рада видеть меня в своей лавке она не добавила, но тонко намекнула, что будет ровно в сто раз больше рада, если приведу к ней сотню туристов, - присовокупив затем, что мои услуги не останутся незамеченными.
Аналогичные предложения сделали и обе подружки (из агентства по прокату автомобилей и парикмахерской), хотя не уточнили, какого рода награду имеют в виду. Я взял себе на заметку, что нужно будет потом порасспросить об этом Патрика.
Патрик был в ударе. В фартуке шеф-повара он выглядел совершенно неотразимым. Сновал, как челнок на кухню и обратно, подкладывая гостям свежие порции дымящейся ароматной паэльи.
Наконец, выпроводив последних друзей, Патрик вернулся к нам, улыбаясь во весь рот.
- Ну что, как наш прием? Держу пари, что завтра вся Мальорка будет гудеть, а Рассел Тобин вмиг станет местной знаменитостью.
- Не знаю, зачем ты снимаешь фартук, - пожала плечами Энн. - Кто же будет мыть посуду?
- Мне кажется, киска, тебе он больше к лицу, - ухмыльнулся Патрик.
Энн и Патрик ушли от нас примерно в час ночи. На прощанье Патрик пригласил меня заскочить к нему завтра в восемь утра.
- Мы поедем в Пальму, в центральную контору, - сказал он. - Нам нужно будет уточнить списки приезжающих и выполнить ещё сотню всяких дел. Спасибо за вечер и - спокойной ночи.
Мы с Джин ещё немного посидели на балконе, потягивая кофе и любуясь ночным морем. После шумного вечера охватившее меня ощущение покоя и умиротворения было просто невозможно описать; лишь мягкий шорох набегающих на песок волн нарушал тишину.
- Устал? - спросила Джин.
- Немного. Но чувствую себя замечательно. С прошлого лета не был на солнце и не дышал таким вкусным воздухом. Все тело приятно покалывает.
- Знаю - божественное ощущение. Погоди еще, пока начнешь плавать одного этого кажется достаточным в компенсацию за нашу работу, а тут тебе ещё и деньги доплачивают.
- Я безмерно счастлив, что приехал сюда.
- Я тоже.
Джин метнула на меня жгучий взгляд. Я знал, чего она хочет. Я встал, протянул руки, привлек её к себе и нежно поцеловал. Сердце её под тонкой блузкой колотилось, как у зайчонка. Внезапно она отстранилась и тихо спросила:
- А как кровать? Удобная?
- Не знаю... Еще не опробовал.
- Рискнем?
* * *
С той ночи я не видел Джин целый месяц. Уже на следующий вечер, в десять часов, прилетели её первые клиенты, и для Джин начался туристический сезон.
Почти каждый день я звонил ей; несколько раз мы назначали свидания, но в последнюю минуту наши встречи срывались из-за каких-то неожиданностей. По словам Патрика, у них с Энн дела обстояли не лучше. Однажды, через неделю после нашей памятной вечеринки он позвонил ей, поговорил, потом положил трубку и, пожав плечами, сказал:
- Не приедет, одна туристка заболела. Сейчас сидит и ждет приезда врача. Увы, мой друг, такова наша курьерская участь. В конце концов, нам ведь платят не за то, чтобы мы спали с девушками.
* * *
Однако вернемся к вечеринке. На следующее утро мы с Патриком поехали в Пальму, и в девять часов уже сидели в центральной конторе. Обставлена она была со вкусом, в кадках и кашпо красовались тропические растения - я с удивлением отметил, что уже привык к ним.
Три машинистки уже были за работой, резво барабаня по клавишам. Войдя, Патрик послал им воздушный поцелуй и довольно игриво пожелал доброго утра.
Сидевший за заваленным бумагами столом худощавый молодой испанец при виде нас приподнял голову.
- Доброе утро, Альберто, - жизнерадостно поздоровался Патрик и кивнул в сторону двери с табличкой "Управляющий". - Он там?
- Да. Вы к нему?
- Да, - вздохнул Патрик.
Альберто заговорщически подмигнул нам, встал, постучал в дверь и вошел. Пару секунд спустя он вернулся и важно кивнул.
- Заходите.
Уолтер Пейн оказался маленьким плюгавым человечком, из тех, что дюжинами просиживают в английских пабах, а по субботам гоняют в травяной хоккей. Плохо подстриженные волосы свисали набекрень, прикрывая один глаз. Тонкий въедливый рот, как мне показалось, скривился при нашем появлении ещё больше. Я терпеть не могу таких типов, и возненавидел Пейна с первого взгляда.
Он с мрачным видом поднялся, вяло пожал мне руку и проскрипел:
- Рад с вами познакомиться, Тобин.
Махнув, чтобы мы садились в кресла, он воткнул в рот трубку и порылся в кипе бумаг.
- Хорошо, - сказал он наконец. - Ну что, обосновались в Магалуфе? Номер нравится?
- Э-ээ, дело в том, что я остановился не в гостинице. Я переехал на квартиру.
Воцарилось оскорбленное молчание. Пейн пожирал меня крохотными глазками. Потом хрюкнул:
- Почему?
- Дело в том, что номер мне не понравился, и я решил переехать.
- Когда? - рявкнул Пейн.
- Вчера.
- Кто вам разрешил?
Ну что ж, подумал я, настала пора определиться, на каких условиях отныне и впредь мы будем вести разговор. Уступишь такому субъекту хоть полдюйма и - пиши пропало. Я решил не уступать мистеру Уолтеру Пейну ни пяди. В конце концов, я ведь всегда мог просто врезать ему по физиономии, а следующим самолетом улететь в Лондон. При одной мысли об этом, на душе у меня просветлело.
- Никто мне не разрешал, мистер Пейн. Просто мне не понравился предоставленный мне номер, вот и вся недолга. Филип Ардмонт сказал мне ещё в Лондоне, что у меня есть выбор - гостиничный номер или квартира. Я предпочел квартиру.
- Но вы отдаете себе отчет, что должны хотя бы поставить мистера Ардмонта в известность? Ведь ему придется покрывать часть ваших расходов на проживание. Кроме того, нам необходимо официально объявить руководству отеля "Пальма", что вы не будете проживать там.
- На все это потребовалось бы десять дней, - сказал я, незаметно подталкивая ногой Патрика.
- Вполне возможно. Бумаги пришлось бы отослать в Лондон, а потом дождаться их возвращения. Но ведь это совсем не важно...
- Для меня - очень важно. К тому времени понравившуюся мне квартиру уже могли бы сдать кому-то другому.
- Все равно, Тобин, у нас есть определенные традиции, собственный кодекс правил, которым вы обязаны следовать. Мы не можем допустить, чтобы каждый из шестнадцати курьеров устанавливал свои порядки...
- Послушайте, мистер Пейн, - процедил я. - Давайте не будем передергивать. Я вовсе не анархист, который пытается подорвать четкую систему правил, выработанную Ардмонтом. Вся моя вина состоит в том, что я переехал. Давайте сделаем вид, что я по-прежнему живу в отеле, а минуту назад впервые уведомил вас о своем намерении перебраться в отдельную квартиру.