– И что случилось, когда вы проснулись? – Крейвен не мог поверить в такой рассказ, но интуиция подсказывала ему, что рассказанное Лантри правда.
– Из трех тысяч спящих, проснулась только половина. Несколько сотен самых шустрых реанимировали стоящие в ангарах корабли и «прыгнули» на Терру – Старую Землю, как сейчас вы ее называете. Оставшиеся сумели подать сигнал бедствия. Нас спас проходящий недалеко торговый конвой, а станция упала на поверхность газового гиганта, на орбите которого была. Кто-то сумел адаптироваться к переменам, а кто-то предпочел выйти в шлюз без скафандра. Историками нас прозвали за знания о прошлом, в котором мы когда-то жили. Хотя большинство думает, что мы какие-то ученые.
Лантри умолк и какое-то время они сидели в тишине. Крейвен обдумывал необычный рассказ. Он уже сожалел о том, что нарушил своё правило: не узнавать о своих целях больше необходимого. Теперь он проникся к «историку» сочувствием. Но это ничего не меняло – деньги всё равно были нужны ему позарез. Оставалось выяснить еще кое-что.
– Почему ты не хочешь выполнить то, что от тебя требуют Дюваль? – спросил он.
– Они где-то нашли информационный диск с данными об императорской династии и дворянских родах. Они хотят, чтобы я его расшифровал и подтвердил их права, но они ошибаются. Род Дюваль был мелкой незначительной семьей в империи, у них нет прав даже на то, чем они обладают сейчас. Если я расшифрую диск, начнется гражданская война. Только этого сейчас человечеству не хватало. Я не стану этого делать.
– Не ты, так кто-нибудь другой это сделает. – сказал Крейвен.
– Может быть, но это буду не я.
Крейвен и Лантри сидели, прислонившись к стене, рассматривали впечатляющий вид на гипертоннель вид, открывающийся в иллюминаторе. Охотник проникся уважением к своему собеседнику. Он размышлял о том, что сделал бы, окажись на месте Лантри. Смог бы он жить дальше, когда мир каким он его знал разрушен? Крейвен засомневался, сможет ли он теперь завершить заказ, даже если удастся выбраться отсюда живыми.
– Ну а ты? – внезапно спросил Лантри – я рассказал о себе, теперь твой черед. Меня заинтересовало где ты взял меч Дакара.
Крейвен поразмыслил немного и глубоко вздохнув начал рассказ.
– Я был крепостным у мелкого феодала на Фландрии. Есть такая планетка на периферии Освоенного космоса. Жизнь там тяжкая, а у меня была семья. Жена и дочь. Пятнадцать лет назад представилась возможность сбежать, тайком пробравшись на корабль торговца.
Крейвен поморщился, когда неприятные воспоминания нахлынули лавиной.
– С кораблем что-то случилось и мы разбились на какой-то луне. Даже до гиперврат не долетели. Жена моя – Миссия, погибла при падении, дочка – тяжело пострадала, она впала в кому, ну а я всего лишь глаза лишился. Я уже смирился со скорой смертью, но нас спас техномаг. Его хижина была неподалеку от места крушения. Я тогда подумал, что с ума схожу, ведь жизнь на том куске камня была невозможна, даже атмосферы не было! Он подключил мою девочку к каким-то устройства, сказал, что они сохранят ей жизнь, но нужно время. Мы так и жили там около полугода. Он отдал мне этот меч и тренировал меня с ним. И вот одним утром он просто исчез, вместе с моей девочкой. Я проснулся, а его призрачный образ стоит и смотрит на меня. Сказал, что цена уплачена и исчез. С тех пор я ищу свою девочку. Почти все деньги трачу на это.
Лантри хотел было что-то сказать, но тут с тихим шелестом дверь каюты отъехала в сторону. На пороге стоял двухметровый мужчина в черном комбинезоне, на который крепился экзоскелет. Человек вошел внутрь и уставился на узников. Его лицо, говорившее о том, что он пережил немало битв, было странно отстраненным. Взор его был затуманен. На его сонной артерии поблескивало в свете лампы что-то черное. Крейвен пригляделся и его чуть было не передернуло от отвращения. К шее вошедшего присосалось что-то вроде огромной пиявки.
– Я – Веселый Роджер, вы в плену у Кровавых клыков, – голос пирата тоже был странно отстраненным, как будто он говорил во сне – утром прибудет Знающий, и вы присоединитесь к нам, ощутите высшее благо, даруемое им. До тех пор же, очистите свой разум от прочих забот и тревог. Сопротивление бесполезно.