Он усмехнулся, и я уловила в этом смешке нотку самодовольства. Наверное, он думает, что «историк» и «искусствовед» — синонимы слова «неудачник». Многие так думают, и совершенно зря. Хотя меня, с моим-то скрытым даром, вполне можно считать неудачницей. Я опираюсь на дар, на интуицию там, где другие опираются на знания и опыт. И потому среди профессиональных экспертов всегда буду белой вороной…
— А мне нравится история, — сказала я. — Здорово заниматься всю жизнь любимым делом, правда ведь?
Майк искоса глянул на меня. По-моему, с удивлением. Что ж, история мне действительно нравится…
Джип промчался через центр города, сплошь застроенный трехэтажными сталинками. Миновал плотину, въехал на пустынную старую набережную и остановился. Мы вышли. С одной стороны от дороги мерцало серебряное зеркало пруда и качали ветвями высокие березы на берегу. С другой — в линию выстроились одноэтажные коттеджи явно старой постройки. Стояла тишина, нарушаемая только шелестом листьев и плеском озерных волн, и казалось, что городские кварталы остались где-то очень далеко. Майк достал из багажника мою сумку и повел меня к домику, построенному в морском стиле, с окнами-иллюминаторами и изящной башенкой, символизирующей вершину не то мачты, не то маяка. При этом дом совершенно точно был выстроен лет пятьдесят назад. Ну надо же, я и не знала, что в те времена в Северо-Каменске могли предаваться таким архитектурным излишествам… Дом был обнесен ажурной чугунной оградой, которая казалась скорее украшением, чем защитой.
Майк заметил, с каким удивлением я разглядываю здание, и пояснил:
— Это директорский дом. Бывший директорский, конечно. До того как мы его купили, тут жили только директора завода.
Я знала по маминым рассказам, что значил для Северо-Каменска металлургический комбинат «Заря». Директор завода был в свое время главнее секретаря горкома партии. А теперь в доме самых влиятельных людей в Северо-Каменске проживает моя родня…
— Необычный дом, — заметила я, подходя к калитке.
— Ленинградцы проектировали, — небрежно пояснил Майк. — Тут же весь центр по ленинградским проектам выстроен, сразу после войны. Архитекторы здесь жили в эвакуации…
Майк толкнул калитку — она была не заперта. Сразу же из глубины сада послышался басовитый лай, от которого у меня мурашки побежали по спине. Такие звуки мог бы издавать небольших размеров танк, умей он лаять.
— Роки, свои! — крикнул Майк и свистнул. Лай перешел в повизгивание, напоминающее скрежет железа о камень. Из-под куста вылезло нечто размером с теленка и тяжелой рысцой приблизилось к нам. Это оказался пес, подобных которому я еще не встречала: громадный, черный, почти без шерсти. Кожа его была вся в крупных неаккуратных складках. Не разобрать, где нос, а где уши. Зато хорошо видны были красные глазки, клыки, торчавшие из-под верхней губы, и металлическая пластинка, закрывавшая весь загривок.
— Его когда-то оперировали, — пояснил Майк, поймав мой вопросительный взгляд. — Но сейчас он здоров как бык.
Роки сел на дорожку и принялся сверлить меня нехорошим взглядом.
— Удивительно умный пес, — поделился со мной братец. — И нас любит. Мы его спускаем с цепи после десяти вечера, так что имей в виду, поздно не возвращайся. Могут быть проблемы.
Я не собиралась шляться по ночам — если только дело не заставит, конечно, но на всякий случай предупреждение запомнила. Мы прошли по дорожке, выложенной диким камнем. В гуще сиреневых кустов, в тени, стояла будка размером с дачный домик. Вообще-то я люблю собак, но интуиция подсказывала, что с Роки действительно могут быть проблемы.
Теперь понятно, почему вокруг дома хлипкая ограда… С таким сторожем глухой забор и не нужен!
Майк открыл дверь, которая, похоже, тоже никогда не запиралась, и провел на второй этаж. Я заметила, что шли мы не самым коротким путем — братец решил продемонстрировать мне все интерьерные красоты. А посмотреть там было на что. Похоже, убранство дома было скопировано из какого-то модного журнала. На их страницах все выглядит очень красиво, но как жить в этих красотах, не нарушая их выверенной гармонии, — совершенно непонятно.
Я осторожно прошла вслед за Майком через комнаты, сияющие стеклом и хромировкой. Здесь действительно никто не жил… Только за одной, наполовину прикрытой дверью я заметила беспорядок. Но там, похоже, была кладовка, даже, точнее, свалка странного оборудования, словно украденного из старого фантастического фильма. Какие-то приборные доски с лампочками и тумблерами, старые громоздкие мониторы, перекрученные провода… Это-то все им зачем?! На боковой поверхности одного из мониторов я краем глаза заметила клеймо, похожее по форме на глаз, однако разглядеть его как следует не успела. Нужно было догонять Майка.