– А у тебя клево!
На женский смех из своей комнаты, зевая, вышла Василиса Петровна.
– Андрей Георгиевич! – охнула она. – А Раиса Гавриловна сказала, что вы сегодня дома не ночуете!
– Это мой дом! А это теперь моя девушка! – он обнял Лену за плечи и привлек к себе.
Ромашову показалось, что Василиса Петровна обрадовалась.
– Вам ужин подать?
– Спасибо, мы только что с фуршета. Рара уже спит? – спросил он.
– Да, они легли.
– Втроем, вместе с Бодлером? – он еще не протрезвел, поэтому счел шутку удачной и расхохотался. Лена вторила ему таким же пьяненьким смехом.
– У тебя есть прислуга? Классно! И вообще, ты крутой!
– Ты тоже… классная, – с трудом выговорил он. Потому что она была не классная, она была пьяная. А еще глупая. Она не понимала, что происходит.
Ромашов за руку потащил ее по лестнице на второй этаж. Его спальня была в левом крыле, подальше от апартаментов Раевича, но сегодня хозяин дома решил устроиться в гостевой. За стенкой была супружеская спальня Рары и ее обожаемого Фимы. Ромашов твердо намерен был их разбудить.
– Шикарно! – высказалась Лена, упав на огромную кровать, застеленную алым шелковым покрывалом. И позвала: – Иди сюда! Скорее!
Он сделал шаг вперед и замер. За стенкой раздался стон. Ромашов узнал бы этот стон из тысячи, из десятков тысяч женских стонов. Только одна женщина предавалась физической любви с такой горячностью и с таким отчаянием. Ромашов всегда старался поймать этот ее протяжный стон в свои раскаленные губы и медленно выпить, словно нектар богов. И только тогда расслаблялся сам. Сейчас у него было такое чувство, будто его обокрали. Украли бессмертие, не меньше. Он сразу почувствовал себя стариком и сгорбился. Мышцы обмякли, во рту стало сухо от жажды.
– Что ты стоишь? – Лена, почти уже голая, приподнялась на локте и посмотрела на него удивленно. – Раздевайся!
– Погоди, я сейчас, – сдавленно сказал он и торопливо вышел из комнаты.
Толкнувшись в соседнюю дверь, он понял, что она заперта изнутри. Ромашов приник к двери, ловя каждый звук, который доносился из спальни Раевичей. Сомнений быть не могло: супруги занимались любовью. Он поскребся в дверь, и там, в спальне, все стихло.
– Василиса Петровна, это вы? – крикнула из-за двери Рара. – Нам ничего не нужно!
– Это я, Андрей, – сказал он дурацким голосом. Словно клоун в цирке. «Здравствуй, Бим! А это я, Бом!»
За дверью послышались голоса.
– Что ему надо?
– Погоди минутку, я сейчас…
– Рара! Не открывай! Мы хотя бы ночью можем побыть одни?
– Я сейчас ему все скажу…
Дверь распахнулась. Рара стояла на пороге в шелковом халатике, накинутом на голое тело.
– Что тебе надо? – холодно спросила она.
– Значит, ты мне изменяешь! – выпалил он.
Она не выдержала и расхохоталась.
– Опомнись, Лёвушка! Я в своейспальне, со своиммужем. Это с тобой я ему изменяю. Поэтому, будь добр, оставь нас в покое.
– С кем ты там разговариваешь? – из соседней комнаты появилась Леночка в одних стрингах. Рара окинула ее насмешливым взглядом и сказала:
– Отличный выбор! Поздравляю! – и захлопнула перед его носом дверь.
– Кто эта тетка? – недоумевающе спросила Лена. – Это что, твоя мамочка, у которой ты спрашиваешь разрешение перед тем, как заняться сексом?
– Замолчи! – заорал он. И забарабанил кулаками в запертую дверь: – Рара, открой! Это подло! Подло!
– Очуметь! – прокомментировала Лена. – Ромашов, ты урод, каких мало! Вызови мне такси.
Он сжал кулаки, готовый ее ударить. Еле сдержался.
– Разумеется, я никому ничего не скажу, – насмешливо улыбнулась Лена. – Мне нужен пиар. Да и тебе нужно прикрытие твоих странных отношений с этой… – она взглядом указала на дверь. – Давай сделаем вид, что мы приехали сюда пьяные и трахнулись. А потом разбежались, из-за психологической несовместимости. Как-то так. Идет?
– Идет, – сдавленно сказал он.
– А вообще все это дурдом, – высказалась Лена и пошла одеваться.
– Я сам тебя отвезу, – сказал Ромашов, когда она спустилась вниз.
– Понимаю, – кивнула Лена. – Хреново тебе, да? Поедем в клуб, надеремся.
– А нам не хватит?
– Тебе точно нет.
Дальнейшее он помнил смутно. Кажется, домой его привезли на такси, в стельку пьяного. Его машина осталась у клуба. Там же осталась Лена, которой он пытался исповедаться, пока у нее не кончилось терпение.
– Тебе, определенно, к психиатру, – сказала Лена и уехала с каким-то смазливым мальчишкой, сказав, что он-то, по крайней мере, нормальный.