Скоро по городам разосланы были грамоты «от царицы и великие княгини Марии Григорьевны всея Русии и от царя и великого князя Феодора Борисовича всея Русии» с повелением привести весь народ к присяге на верность новому царю. «Божиим праведным судом –говорилось в грамоте, — за наш грех, государя нашего великого государя царя и великого князя Бориса Феодоровича всея Русии не стало; а по его государеву обещанью, Бог его, государя, сподобил, восприял ангельский образ, во иноцех Боголеп, а преставися апреля в 13 день, а на все государства, на Владимирское и на Московское и на Новгородское, и на царства Казанское, и на Астраханское, и на Сибирское, и на все великие государства Российского царствия благословил нас, сына своего, великого государя царя и великого князя Феодора Борисовича всея Русии. И мы, с Божией помощью, на своем государстве учинились царем и великим князем, всея Русии самодержцем, и бояре наши, и окольничие, и думные дворяне, и дьяки, и дворяне ж, и дети боярские, и приказные люди, и всех сотен торговые, и всякие люди Московского государства перед святейшим Иовом, патриархом Московским и всея Русии и передо всем священным собором нам крест целовали; и вы б, памятуя Бога, и души свои, и крестное целованье, на чем вы великому государю нашему царю и великому князю Борису Феодоровичу, всея Русии самодержцу, и нам крест целовали, после преставленья, блаженные памяти, великого государя царя великого князя Феодора Иоанновича, всея Русии самодержца, что ему, государю, и нам служити и прямити, и добра хотети во всем до своего живота, и вы б потому ж нам служили и добра хотели и прямили во всем; а мы вас не только жаловати рады, и любити вас хотим свыше прежнего, и нам бы есте на том на всем сами крест целовали в соборной церкви, и детей боярских, и приказных, и служивых всяких, и торговых и посадских людей, и пашенных крестьян и всяких черных людей к нашему крестному целованью привели по записи, какова к вам послана»…
В Москве всё население присягнуло новому царю без возражений, беспрекословно. Но в Кремле знали, что настроение не везде было столь же мирное и столь же преданное Годуновым, и потому в этих же самых грамотах, разосланных воеводам с приказанием приводить жителей к присяге, в самом конце прибавлено было: «а того б есте берегли накрепко, чтоб у вас всякие люди нам крест целовали, а не был бы ни один человек, который бы нам креста не целовал».
Кроме этих грамот, разосланы были ещё грамоты владыкам с повелением совершать молебны за нового царя. Эти грамоты были составлены в тех же выражениях, в каких были составлены соответствующие грамоты царя Бориса. И на этот раз рассказывалось о всенародном избрании на престол и о вступлении нового царя на царство при тех же условиях, при которых совершилось воцарение Бориса. «По преставлении великого государя нашего, — говорилось в грамотах, — святейший Иов и весь освященный собор и весь царский синклит, гости и торговые люди и всенародное множество Российского государства великую государыню царицу Марью Григорьевну молили со слезами и милости просили, чтоб государыня пожаловала, положила на милость, не оставила нас сирых до конца погибнуть, была на царстве по-прежнему, а благородного сына своего благословила быть царём и самодержцем; также и государю царевичу били челом, чтоб пожаловал, по благословению и приказу отца своего, был на Российском государстве царём и самодержцем. И великая государыня слёз и молений не презрела, сына своего благословила, да и государь царевич, по благословению и по приказу отца своего, по повелению матери своей, нас пожаловал, на Московском государстве сел».
К войску, которое стояло под Кромами под начальством князей Мстиславского и Шуйских, отправлено было особое посольство, в состав которого вошли: митрополит Новгородский Исидор, которому поручено было привести войско к присяге, князь Михаил Петрович Катырев-Ростовский, на которого возложено было звание главного воеводы, и Пётр Федорович Басманов.
Перед отъездом Басманов ощутил желание посетить могилу своего доброго только что усопшего покровителя. Он все еще не мог поверить в смерть необычайно деятельного и предприимчивого Бориса Годунова, и вознамерился обратиться с молитвой хотя бы к его тени, по привычке стремясь перед началом всякого важного дело заручиться его поддержкой.
Царя Бориса похоронили в Предтеченском приделе Архангельского собора еще до заката солнца согласно поверью, что так покойник может проститься с солнцем до Воскресения из мертвых. Его гроб после панихиды опустили под пол собора и накрыли каменной тщательно вытесанной плитой с возложением на нее загашенных после отпевания свечей — в знак погашения всякой вражды.