Возмущенные москвичи бросились бить поляков, а заодно и разграбили дворы, где те жили. В результате бунта было убито свыше пятьсот шляхтичей и их слуг.
В этой неразберихе сам Шуйский во главе двухсот всадников въехал в Кремль. В одной руке он держал меч, в другой крест. Перед Успенским собором он спешился, приложился к образу Владимирской Богоматери и крикнул окружавшим его людям: «Во имя Божие идите на злого еретика!». Толпа ринулась к дворцу. Немецкие наемники опешили, и сторонники Шуйского, пользуясь их рассеянностью подошли совсем близко.
Петр успел по потайному ходу добежать до спальни Отрепьева раньше заговорщиков, прежде велев Трошину идти за подмогой. Слуги еще ничего не понимали и опасались зря будить царя с царицей, которые час назад легли почивать после бала. Басманов сознавая насколько близка катастрофа быстро приблизился к царскому ложу с задернутым шелковым пологом и с волнением произнес:
— Вставай, великий государь, беда! Вовсю колокола звонят, твои враги идут сюда по твою душу!!!
Полог воевода опасался отодвигать в сторону, не желая видеть непотребного зрелища совокупления Отрепьева и Марины Мнишек и тем самым терял драгоценное время.
— Петруша, не торопи. У меня одна нога стала короче другой из-за бесконечных танцев, да и штаны нужно надеть, — послышался из-за занавеси сонный голос Отрепьева, по-прежнему беззаботно прижимающего к себе тело молодой жены.
— Хорош дурачиться, Гришка! Ты уже доплясался со своими поляками до того, что можешь голову свою утратить! — заорал, теряя всякое самообладание Петр. — Сторонники Шуйского сюда идут, чтобы тебя на кол посадить как последнего вора! Накинь на себя что-нибудь, а я попробую их урезонить.
Он вышел на крыльцо и начал увещевать восставших. Толпа, не смотря на его обещания всяких благ, если она отступит от Запасного дворца, по-прежнему с неистовством кричала: «Выдай нам Самозванца!», и под конец его речи начала ломиться к входу.
Петр велел верным стрельцам никого не впускать, а сам снова бросился в опочивальню к другу.
— Бери оружие, Отрепьев! — закричал он. — Дело плохо, мы окружены!
Из сонного лицо Отрепьева сразу стало осмысленным и задорным. Самозванец быстро натянул штаны и успел схватил саблю, когда в спальню вломились нападающие.
Первым в спальню ворвался дьяк Тимофей Осипов, но Басманов разрубил его саблей. Марина велела слугам выкинуть тело в окно, и оно упало прямо перед толпой. Это еще больше обозлило народ — Осипова в городе знали и любили. Теперь уже ничего не могло сдержать толпу — начался штурм Запасного дворца.
Басманов и Отрепьев, крепко сжимая в руках сабли, в лучших традициях куртуазного рыцарского романа пытались перегородить дорогу бунтовщикам, пока Марина убегала в покои своих фрейлин. Петр скоро оказался тяжело ранен ножом в спину думным дворянином Михаилом Татищевым и под натиском многочисленных врагов он с криком упал на пол. Отрепьев после ранения друга попытался выбраться через окно, спасаясь от убийц, но сорвался и упал во двор, вывихнув ногу.
Его стоны услышали стрельцы, стоявшие недалеко на карауле. Узнав царя, они облили его водой и тот пришел в сознание. Отрепьев стал уговаривать стрельцов защитить его, обещал в награду за это отдать им имения и жен бояр-изменников. Стрельцам такие царские обещания понравились, и они внесли Лжедмитрия во дворец, не подпуская к нему заговорщиков.
Настал критический момент для противников Самозванца — неужели тот несмотря на их усилия спасется и снова сядет на трон? Выход нашел Шуйский. По его указанию заговорщики стали грозить стрельцам расправой над их семьями, если те не выдадут им Самозванца.
— Ужо будет вам, побьем всех стрельчих и стрельчат! — стали кричать они, и стрельцы заколебались.
Подумав, они потребовали подтверждения подлинности личности Самозванца у царицы Марфы.
— Если она скажет, что это правда царевич Дмитрий будем стоять за него насмерть. Если же скажет, что он ей не сын, то Бог в нем волен. Ее сын, то мы все за него будем, — возбужденно говорили меж собой стрельцы.
Гонцом к Марии Нагой был послан Василий Голицын. Вернувшись, он передал сказанные ею слова, что ее сын убит в Угличе, а Самозванца она не знает. Тогда вооруженная толпа набросилась на Отрепьева, думавшего, что он уже в безопасности, и растерзала его.