Сента немо кивнул. Проблемой было не найти этот дом, а добраться до него такому, как он. По паутине улиц, через караулки стражи, затем – по холму, где даже кухонные мальчишки одевались лучше. Но об этом стоило помолчать. Он опустился на стул и подпёр рукой подбородок.
– Да уж. Проведу. Не сомневайтесь, ваше архимажество, не умеющее магичить. Только… – он поколебался. Спрашивать было вроде бы незачем. Всё равно завтра всё закончится. Да и не хотел он иметь ничего общего с… – Слушай, а как тебя зовут-то?
– Звезда. Ты разве не знаешь? Нас всех так зовут. Меня и сестёр.
– Ага. Ладно.
Конечно. Почему нет? Звёзды как дочери Сердца. Звёзд… Сента осёкся, поняв, что теперь ругаться, как раньше, звёздами, не получится. Проклятье. Он даже не знал, что Сердце – женщина. И кто и зачем устроил ту засаду?! Но эту мысль тут же сменила другая: какую награду может предложить та, что была самим городом. Книги. Знания. Редкие камни. Настоящую жизнь, без голода, без вечного страха. У Сенты закружилась голова, и он поднялся, легко, словно тело больше ничего не весило.
– Ладно, Звезда. Уж как-нибудь вернём тебя матери, обещаю.
Он плюнул на ладонь и протянул её девочке. Та сморщила нос, и Сента ухмыльнулся. Да, наверху обычаи, верно, почище будут. Придётся вскоре привыкать. А девчонке полезно. Меньше будет нос задирать.
Наконец, Звезда с видимым отвращением тоже плюнула на ладонь, взяла его руку и неожиданно крепко пожала.
– Только обязательно – до послезавтра! Иначе я не успею к празднику.
Праздник? Сента пожал плечами. Хоть именины любимой гончей. Без проблем. Завтрашний день казался далёким и лёгким. И очень, очень приятным.
Утром, с трудом разлепив глаза, он уже так не думал. Проклятая находка кашляла всю ночь, несмотря на то, что он, Сента, укрыл её всем, чем только мог. Воздух. Наверняка виноват был воздух, сырой, со вкусом плесени, от которого першило в горле. Сента, как и все нижние, был к этому привычен, но вот Звезда, выросшая явно где-то за городом, кашляла, стоило ей лечь или хотя бы откинуться на спину. Вот ведь нежная малявка, что б её звёзды… что б ей пропасть.
И город выглядел иначе, словно и не видел Сента каждый проклятый день одно и то же. Грязнее, что ли? Он покосился на Звезду. Точнее, на ходячий свёрток. Замотать в тряпье её пришлось с ног до головы, обернув даже лицо. Слишком уж девчонка выделялась. Только любопытные глаза метались из стороны в сторону, словно…
– Ты что, никогда не бывала в городе?
Находка помотала головой, не отводя взгляда от облезлой крысы, высунувшейся из-под груды гнилого тряпья. В утреннем тумане, через который едва пробивалось красноватое солнце, бусинки глаз отливали кровью. Тряпьё зашевелилось, и рядом с первой крысой появилась ещё одна. В нижнем Линдеберге одиночки без укрытия жили недолго. Девочка вздрогнула и потянула его дальше, туда, где оживал рынок.
– Прошлым вечером – впервые. Как вы здесь живёте?..
Сента фыркнул и хотел было возмутиться, но в приглушенном тканью голосе звучало такое искреннее недоумение, смешанное с сочувствием, что это сбило злость. Он пожал плечами.
– Как-то. Словно у нас выбор есть.
– Но так нельзя! Улица будто мёртвая! – Звезда провела рукой по крошащейся стене, и на пальцах остались серые разводы. – Если бы я что-то умела!.. Куда смотрит Сердце?!
Сента от неожиданности хохотнул.
– Уж точно – не на нас.
И всё же приятно было, что хоть кому-то не всё равно. Даже если речь шла о такой пигалице. Которая потом, разумеется, вырастет и станет, как все.
От рынка потянуло запахом хлеба. В желудке заурчало, и Сента ускорил шаг, крепче прихватив девчонку за локоть. Ещё не хватало, чтобы потерялась.
– А ещё с этого момента – молчок.
– Это ещё почему?
– Потому, что здесь водятся твари покрупнее. Выжженные. И для них ты не аристократка, не фэа, а просто добыча. И плевать, что малявка. Лучше не высовываться.
Оглобля выкрутился из-за кузни, когда Сента уже потерял надежду его увидеть. Выглядел приятель так, словно не спал вовсе. Увидев Звезду, он резко остановился и прошипел:
– Ты всё-таки её утащил?!
– Как видишь, – самодовольно ответил Сента, глядя на находку.
Девочка перебрасывала из руки в руку горячий пирожок с мясом, который он выменял на дешёвый кварц – мутный светильник, в котором ещё оставалось чуть магии. Плохо только, что пришлось открыть лицо, но… Сента коротко огляделся. Пока что никому не было до них дела. Слишком рано для швали, а торговцы занимались тем, что раскладывали навесы да выставляли товар. Хорошее время.