— Это он, — из влажной полутьмы выскользнул лохматый человек с безумными глазами и схватил капитана за шиворот. — Это просто обязан быть он!
— Это не я, — Киркс попытался попятиться, но тщетно — неизвестный вцепился в ворот форменного комбинезона так, что даже костяшки пальцев побелели. — Отпустите!
— Вы, вы, кто же еще, — лохматый, с трудом сдерживаясь, тряхнул ничего не понимающего капитана и попытался оторвать его от пола — но тщетно. — И не вздумайте отпираться, я вашу космическую шваль насквозь вижу. У тебя — нашивки капитана, так?
— Да… — в этот момент Киркс пожалел, что не переоделся перед рейдом во что-нибудь менее пафосное.
— Ты вылез с корабля, который только что приземлился. Так?
— Да…
— А я что говорил! — торжествующе воскликнул безумец. — Ребята, чартер прилетел!
В голосе человека звучала столь детская радость, что Киркс даже на миг перестал сопротивляться.
— А, чартер! — послышались радостные вопли. — Наконец-то!
До сего момента тихий зал космопорта ожил, как по волшебству наполнившись десятками людей. Некоторые из них выглядели еще похлеще лохматого.
— Одну минуту, господа, — некромант, осторожно освободившись от объятий дроида, вышел вперед. — По-моему, возникло определенное недопонимание.
— Недопонимание? — из толпы донесся многоголосый вопль. — Месяц на чемоданах, при оплаченных билетах — недопонимание?
Толпа слаженно качнулась вперед, и путешественники испуганно попятились.
— Да, недопонимание, — колдун кинул на лохматого странно оценивающий взгляд, и задор с того как ветром сдуло. — Так что прошу пояснить, и поскорее. И, прошу, отпустите моего друга. Я бы хотел обойтись без насилия.
История застрявших в космопорту туристов была сера и безрадостна. Вероятно, такими словами рассказывали о своих горестях все люди, которые, собравшись в обратный путь, вдруг обнаруживали полное отсутствие оплаченного транспорта, представителей туроператора и даже извинений за задержку. Единственное, что отличало бедолаг, застрявших на Глинстен-Пирсе — срок ожидания.
— Месяц! Мы сидим тут уже целый месяц! — патетически заламывая руки, вещал лохматый, оказавшийся самозваным представителем позабытых туристов. — Вы можете это представить?
— Я могу представить многое, — отозвался некромант. — Единственное, что я не понимаю — как вам удалось так долго продержаться?
Лохматый неожиданно покраснел. В голове его с бешеной скоростью замелькали яркие, но однообразные картинки: вот толпа голодных туристов потрошит портовый буфет, вот — вламывается на ближайшую ферму, сея хаос и разрушения, вот — устраивает засаду на фуры с продовольствием на ближайшем шоссе.
— Есть разные способы, — наконец ответил он. — Но мы честно за все платили. Пока деньги были. Если бы не турфирма…
— Понятно, — хмыкнул чародей. — Жертвы обстоятельств. Как все это знакомо…
— Вас тоже забывали в порту? — живо поинтересовался лохматый. — Расскажите. Ваша помощь будет неоценимой. В наших планах — организовать Партию пострадавших туристов, чтобы от ее имени продвигать законы, запрещающие подобный произвол. Надеюсь, вы понимаете, что это — единственный способ?
— Нет, — колдун недоуменно уставился на туриста. Тот закатил глаза, всем своим видом изображая страдание.
— Для выдвижения закона от имени граждан требуется сбор подписей. Не менее миллиона — для планетарного уровня, и от ста — для общегалактического. В случае с партией все меняется, — турист мечтательно улыбнулся. — Число участников уже не имеет значения. Вы меня понимаете?
— Нет, — некромант смотрел на лохматого все так же непонимающе, но в глазах светился неподдельный интерес. — Я знаю, что такое партия товара… Партия рабов, наконец. Но чтоб свободные люди объединялись в группу, как вещи — мне это решительно непонятно.
Лохматый глядел на чародея почти что с суеверным ужасом.
— А как же вы отстаиваете свои интересы, если вам незнакомо понятие «политическая партия»?
— Лично я политику не люблю, — чародей решительно поднялся с засиженной скамейки и отряхнул мантию. — Там даже для меня — слишком много грязи. Но некоторые, как мне показалось, получают от занятия этим определенное удовольствие. В общем, я обычно не вмешиваюсь.
— Невозможно жить в обществе и быть вне политики, — убежденно отозвался турист. — Когда-нибудь она вас непременно достанет. И что тогда?