— Ну, как наш пленник? Не отсырел еще?
— А раньше вы меня звали «дорогим гостем», — язвительно отозвался колдун.
— Все меняется, — барон щелчком отослал стражу с факелами, обрывая смутную надежду чародея сыграть на противодействии огня и воды. — Ну как, готов к новым подвигам?
— Нет, — некромант весьма правдоподобно закашлялся. — Я и после предыдущего дела не оправился, а это болото меня совсем доконало.
— Это наша самая большая питьевая цистерна, — хмыкнул Шахрияр. — Ценил бы оказанную честь, обычно мы сюда чужаков не допускаем.
Некромант, глубоко вздохнув, четко изложил, как барону следует обойтись с «оказанной честью».
— Как грубо, — Шахрияр недовольно скривился. — Да, к слову — я знаю, что тебе нужно.
— Да неужели?
— Мне твои дружки все рассказали. Без утайки. Приятные люди, люблю таких, — барон повелительно взмахнул рукой, сгоняя со стула тюремщика. — Ты хочешь попасть домой. А для этого тебе нужен железный болван, который знает, как это сделать, и толстый пьяница, за чьей спиной ты прячешься. В общем, так, — Шахрияр выразительно размял пальцы, внимательно глядя некроманту в лицо. Тот даже не дернулся от сухого треска, и барон разочарованно отвернулся. — Пока ты исполняешь мои приказы — твои… коллеги живут. И твоя надежда — вместе с ними. Я понятно излагаю?
— Вполне, — мрачно отозвался чародей.
Капитан сидел в кресле второго пилота и обливался потом. Нестерпимо хотелось выпить, пусть даже местной дряни, но как только корвет смог взлететь, Шахрияр тут же заменил пайковое вино травяной настойкой. Это окончательно убило остатки оптимизма в Кирксе, и даже родное пилотское кресло не вернуло ему былой бодрости.
Вихрастый мальчишка-писарь увлеченно жал на кнопки, заставляя громаду корабля выписывать в небе совершенно невероятные кульбиты.
— Альтиметр! На альтиметр смотри! — по дисплею прыгали алые цифры — «предельно низкая высота».
— Ух, здорово… — парень с восторгом потянул штурвал на себя, заставив корвет выполнить классическую «свечку».
— Авиагоризонт! Альтиметр… Тормози — гора прямо по курсу! — гранитная стена словно бы выпрыгнула из ниоткуда. Испуганный парень выжал педаль тормоза, и корабль застыл неподвижно — в километре от зеленой равнины и всего в полсотне метров от Радужного хребта, «последнего рубежа цивилизации», как объяснил Кирксу инженер.
— Извините, — мальчишка, выпустив штурвал, съежился в кресле, ожидая взбучки.
— Не бросай штурвал во время полета! Задний ход малый, — устало отозвался капитан. — Потом поговорим.
К сожалению, за свой короткий визит Шахрияр успел разглядеть ослабшие путы на руках пленника, тут же распорядившись сменить их на кожаные. Приказ выполнили с насторожившей чародея поспешностью — это никак не вязалось с атмосферой «окраинного баронства», которая раньше царила в этом месте.
Сейчас все пропитал настоящий армейский дух — именно то, чего некромант отчаянно избегал в родном мире. Даже сам Шахрияр, казалось, стал выше — от него исходил «аромат» настоящего вождя, и его люди это чувствовали.
Больше колдун никогда не видел однорукого тюремщика — его сменили мрачные ребята в глухих шлемах, которые напрочь игнорировали любые попытки завести беседу. Впрочем, кормить чародея стали лучше, и чуть ли не через день его мазали остро пахнущими мазями, которые разом прогнали зарождавшуюся простуду.
Все открылось через пять дней после визита барона — когда в двери темницы появилось что-то, отчаянно напоминавшее двуспальный гроб с иллюминатором в верхней части. Внутри, как некромант и опасался, тоже плескалась вода. Следом в темницу вошел барон.
— Вставай, мой друг. Нас ждут великие дела.
Глава 6. Огонь с неба и прочие неприятности
Юнга, как про себя окрестил парнишку капитан, с каждым днем справлялся все лучше, и это, вкупе с отсутствием выпивки, вгоняло капитана в черную меланхолию. Киркс слишком хорошо изучил Шахрияра — как только замена будет готова, слишком чужого и непонятного капитана тут же отправят на покой. На вечный покой.
Барон, словно чувствуя настроение Киркса, под конец начал лично контролировать процесс обучения.
— Ладно, хватит, — Шахрияр терпеливо дождался, пока двигатели корвета смолкнут, и отстегнул ремни. — Завтра у нас большое дело.
— Заур еще не готов.