— Ну и ладно, — кивнул я.
Гарик вдруг посмотрел на меня с интересом.
— Выходит, ты спать лег только под утро? — Он прищурился и поинтересовался с дивной непосредственностью: — С N?
Я нехотя кивнул.
— Вау! Она у тебя впервые на ночь осталась? — допытывался Гарик. — Небось, заинтересовалась снами?
— Мы вообще теперь думаем жить вместе… — отмахнулся я.
— Поздравляю! И года не прошло! — одобрил Гарик. — А что она матери скажет?
Надо было срочно переводить разговор на другую тему.
— Ну а ты где сегодня спал? — спросил я.
— Дома, где ж еще мне спать…
— Ты знаешь, мне эти сны не нравятся, — произнес я как можно более равнодушно. — Бездарные сюжеты. Явно дилетант работает! Жаль, тебя они не приняли. Взяли какого-то бездаря, школьника сопливого, такую чушь показывает… Так неумело, наивно… — Я внимательно наблюдал за его лицом.
— Ты прав, сегодня был полный отстой, — тут же согласился Гарик.
— И вчера был отстой полный.
Гарик вдруг моргнул и опустил взгляд.
— А вчерашний сон тебе совсем-совсем не понравился? — произнес он. — По-моему, классный, яркий такой, разноцветный! Или тебе просто не нравится фэнтези?
— Гарик? — тихо позвал я.
— Что? — Он поднял голову.
— Рассказывай, — попросил я.
— Что рассказывать-то?
— Что ты нам завтра будешь показывать?
Гарик долго смотрел на меня, а потом отвел глаза.
— Как ты догадался, что это я? — спросил он вяло.
— Не важно. Что завтра будешь показывать?
— Ничего я не буду показывать, — огрызнулся Гарик. — Я ж тебе сказал русским языком, что таким делом не стану заниматься, у меня свой кодекс чести. Да, попробовал один раз. Я же не знал, что это такое, когда туда шел! Я же не знал, что это спам всем людям с головной болью! А когда узнал — отказался. У меня тоже бывают принципы…
Настала моя очередь удивиться.
— Так сегодня был не твой сон?
— Нет, конечно!
— А чей?
— Откуда я знаю?! — дернулся Гарик. — Я там не работаю! Я был там три раза — на собеседовании, на тестовом дневном прогоне и вчера ночью. И сказал им, что больше не буду, все, хватит!
— Денег хоть дали?
— Обещали в конце месяца рассчитаться, — неуверенно кивнул Гарик.
Я взял его за рукав.
— Рассказывай, что там и как это делается.
— Ну… — замялся Гарик, — что именно тебя интересует? Это НИИН, под землей где-то у них комната, в самом центре этого, как его…
— Реактор?
— Да не, синхрофазотрон. Коллайдер, по-русски.
— Так это и есть реактор, — объяснил я.
Гарик покосился на меня с презрением:
— А еще теплофизик… Даже я знаю, чем отличается реактор от установки, где по кругу нейтрино разгоняют. Короче, не важно. Тебе интересно?
— Да!
— Там комната абсолютно темная. А на голове у тебя шлем вроде сушилки для волос в женских парикмахерских. И озоном вокруг пахнет. И ты один — все уходят и двери запирают.
— Ну, и? — нетерпеливо спросил я. — И как ты делаешь это? Ты спишь? Или текст по бумажке читаешь?
Гарик шмыгнул носом.
— Когда установка включается, тут не объяснить. Это почувствовать надо. Слов не подберешь.
— Но ты же копирайтер? Подбери слова!
Гарик задумался.
— Больше всего это похоже на сон. Только все то, о чем ты думаешь, происходит вокруг. Но ты при этом в полном сознании, и даже больше.
— Как это — больше?
Гарик замялся.
— Вот этот момент совсем трудно объяснить…
— Попробуй, я понятливый.
— Ну… Будто ты вышел на сцену, а перед тобой зрительный зал, и все они затаили дыхание. Ты их не видишь, но чувствуешь каждого. Знаешь, что на тебя миллионы глаз сейчас смотрят, и ждут. Их миллионы, но они ничего не могут сделать, потому что все они спят… — Гарик осекся. — Бывает шумок в зале, но в основном спят. Спят — и ждут. И ты начинаешь им представлять… В смысле — воображать… Как будто самому себе воображаешь, но — от их имени. Понимаешь?
— Нет.
— Это не объяснишь, — Гарик поморщился. — В общем, ты начинаешь выдумывать сон, а они его чувствуют. И ты чувствуешь, что они все чувствуют! И ты их как бы мысленно держишь, чтобы не расползались… Начинаешь придумывать сюжет, декорации… Придумал, что ты на дороге. И они — на дороге, каждый. Позади тебя остались красные фонари Таверны — и они видят красные фонари… На дорогу ползет фиолетовый туман с болот… Над тобой два солнца закатываются — синее и желтое.
— Не было там фиолетового тумана, все было серым, — поправил я.
— Врешь! — обиделся Гарик. — Там такие цвета яркие, какие только во сне и бывают!