Выйдя из машины, она заметила на ступенях крыльца замечательные плетеные корзины, которые ей так нравились. В них хранились травы и росла земляника. На крыльце появилась пожилая женщина.
— Наахе, — приветствовала она их по-шайенски, грациозно спускаясь навстречу Аве. — Так чудесно тебя видеть.
— Здравствуй, Муна. — Ава сглотнула подступивший комок, когда старая женщина крепко обняла ее.
— Джаред! — Лили захлопнула дверцу машины и побежала вверх по ступенькам, обняла мужчину за ноги и с большим воодушевлением сказала:
— Я принесла морковку.
Ава подняла глаза. Потрясающе красивый хозяин дома встречал их на пороге. А потом он сделал то, от чего у Авы перевернулось сердце, — взял на руки дочь.
В потертых джинсах, белой тенниске и кожаных сапогах он выглядел как техасский ковбой, хотя отнюдь таковым не являлся. Высокий и худощавый, он излучал властность; его черные волосы, стянутые на затылке, открывали энергичное, скуластое, бронзовое от загара лицо.
Глубоко вздохнув, Ава шагнула навстречу.
Джаред наблюдал за Лили, которая бесстрашно гладила лошадей, и поражался тому, насколько решительна эта малышка.
— Она просто рождена для свободы, — заметил он.
Ава улыбнулась.
— Спасибо за приглашение.
— Не за что. У тебя просто замечательная дочь.
— Лили любит животных. Если бы была возможность, она проводила бы с ними все свое время, — сказала Ава, избегая взгляда проницательных глаз.
— У нее дар, Ава. Жаль, что вы живете в большом городе. Ей стоило бы дать побольше воли.
— Я бы с радостью, — начала женщина, и ее голос осекся.
— Но? — подсказал Джаред, движимый любопытством.
— В Нью-Йорке наш дом. — Теперь она повернулась и посмотрела на него.
— И ты хочешь, чтобы она была поближе к отцу?
Между ними возникло ощутимое напряжение.
Ава закусила губу.
— Что-то вроде того.
Джаред прислонился спиной к конюшне. Кажется, он слишком много говорит и ведет себя чересчур фривольно. Как бы ему ни нравилась Лили, она — дочь женщины, которую он никогда больше не увидит.
Теоретически Джаред всегда хотел иметь семью, где были бы дети. Но для этого нужна любимая женщина, жена.
Руки непроизвольно сжались в кулаки. Если он когда-нибудь решится создать семью, то сделает все, чтобы из него получился хороший отец. Не такой, каким был его собственный, бросивший его мать, как только узнал, что она беременна.
Но поскольку Джаред не собирался заводить отношений, которые длились бы больше месяца, то семью он вряд ли создаст. Да это и к лучшему.
Незачем повторять прошлые ошибки. Ему хорошо и одному.
Муна поднялась с низенькой табуретки.
— Думаю, пора приготовить нашим гостям что-нибудь на ленч, Джаред.
— Нет, спасибо, Муна, — покачала головой Ава. Нам действительно пора. Мы перекусим по дороге.
Джаред прикоснулся к ее руке. Женщина вздрогнула.
— Ты любишь сэндвичи с копченой колбасой и сыром, Лили? — спросил Джаред девочку.
Малышка энергично кивнула.
— Мои любимые.
Он повернулся к Аве, не убирая своей руки, стараясь не замечать, какая мягкая у нее кожа.
— Может, поможешь мне наготовить сэндвичей?
— Идите, идите. — Муна улыбнулась. — Я побуду с Лили.
— Ты уверена, Муна? — Ава изо всех сил старалась казаться спокойной.
Джаред понимал, что она боится остаться с ним наедине, и гадал, о чем она думает. Глупо злиться на нее. Ведь столько всего изменилось с тех пор, как они обнимали друг друга в ночи и шептали слова любви.
Муна кивнула, ее глаза сияли.
— Еще как уверена. Нам здорово. — Она подмигнула Лили. — Правда, Звездочка?
Малышка широко улыбнулась..
— Хорошо, — нехотя уступила Ава. — Лил, будь осторожна с лошадкой. Мы скоро вернемся.
Звездочка… Джаред был удивлен. Так Муна называла его, когда он был маленьким. Почему она назвала дочку Авы этим милым и дорогим сердцу прозвищем?..
— У тебя очень красивый дом, Джаред, — сказала Ава, переступая порог.
Что ж, светская беседа — неплохое начало.
— Спасибо. Я горжусь им.
— Имеешь полное право. — Она взглянула на мужчину и добавила:
— И собой тоже — как создателем.
Джаред улыбнулся, неожиданно для себя обрадованный ее похвалой.
— Кухня там.
Ава невольно залюбовалась столом, который много лет назад сделал его дед. Она провела рукой по гладкой поверхности.
— Когда я был маленьким, этот стол служил мне военным штабом. Тут располагалась целая армия грузовики, солдаты; большие камни были танками. Мне нравилось играть в войну. При такой возне просто удивительно, что осталась лишь маленькая царапинка.
Ава заметила, как невольно загорались его глаза. Ей и в голову не приходило, что она может так скучать по нему, как почувствовала это сейчас.
— Я помню, ты мне рассказывал. Тебе нравилось расправляться с мужчинами и издеваться над бедными беззащитными женщинами, верно?
— В жизни не встречал беззащитную женщину.
— А я?
— Ах да, верно. — Он закатил глаза.
Тихо засмеявшись, Ава хотела было нанести ему шутливый удар, но Джаред оказался намного проворнее — схватил ее за запястье и притянул к себе с такой силой, что она не могла двинуться.
— Будешь вести себя прилично? — хрипло спросил он.
Она почти перестала дышать, глядя на него снизу вверх, прямо в эти внезапно потемневшие глаза, но все-таки ей удалось произнести еле слышно:
— А ты?
— Я не знаю. — Он подтянул ее еще ближе. — Как ты скажешь.
От подобной интимности Аву бросило в жар.
Она вспомнила безлунную летнюю ночь, когда они пошли купаться нагишом в озере за чертой города — тела сплелись, губы жадно ищут губы…
Услышал он или нет ее безмолвный зов, но отстранился и сказал спокойным тоном:
— Да, я немного попортил этот стол. Но ведь все дети делают глупости, не так ли? У твоего отца наверняка найдется парочка историй о тебе и Рите.
Ава натянуто улыбнулась, стараясь не замечать, как дрогнуло сердце.
— Думаю, найдется. Я случайно встретила его сегодня.
Джаред глубоко вздохнул и поинтересовался:
— Ну, и как у него дела на ранчо? Я слышал, что не блестяще.
Рита что-то говорила, но Ава не хотела слышать никаких подробностей. С этим местом связано множество воспоминаний — и хороших, и плохих.
— Я не знаю, что будет дальше с ранчо и что будет делать отец. Я не виделась и не говорила с ним с тех пор, как уехала из Парадиза, и до сегодняшнего дня.
Черт возьми, он хочет знать все, что с ней случилось за это время. Но сейчас Джаред глядел на нее и испытывал жгучее желание, как и несколько минут назад, в столовой. Что бы произошло, если бы он тогда поцеловал ее?
— Ну, так что будем делать? — задала вопрос Ава.
Хотел бы он на него ответить, а вернее, обнять ее крепко и целовать, целовать…
— Колбаса и сыр в холодильнике, — сказал он, стараясь, чтобы голос не выдал его истинных чувств. — Сейчас достану хлеб.
— Никогда не видела такой удобной кухни. Ава открыла дверцу огромного холодильника. Камин, мягкие стулья, большой семейный стол.
Здесь очень красиво и по-домашнему уютно.
— Не то, чего ты ожидала, верно?
— Верно.
Джаред мог рассчитывать лишь на одно средство борьбы со своим желанием — на цинизм. Поэтому он резко спросил:
— Удивлена, что полукровка больше не живет в сарае твоего отца?
Ава закрыла холодильник и повернулась к нему.
— К чему ты это говоришь? Я искренне делаю тебе комплимент, а ты превращаешь его в нечто уродливое. Стараешься исказить смысл моих слов только потому, что сердишься? Или не понимаешь?
Джаред положил хлеб на кухонную стойку.
— По-моему, непонимание между нами началось с того дня, как ты уехала, не сказав ни слова.
— Значит, все-таки сердишься. — Она немного помолчала. — Джаред, ты знал, куда я уехала. И ты ведь не помчался искать меня.