Эдмонд Мур Гамильтон
Звездные битвы галлактик
ОСТРОВ БЕЗРАССУДСТВА
Начальник Города 72 в североамериканском секторе 16 вопросительно посмотрел в сторону Помощника.
— Следующее дело — Аллан Манн, личный номер 2473R6, — доложил Первый Помощник. — Он обвиняется в нарушении логики.
— Арестованный готов? — спросил Начальник и, увидев утвердительный кивок, приказал — Введите!
Первый Помощник вышел и тут же вернулся в сопровождении арестованного и двух охранников.
Аллан Манн оказался молодым человеком, одетым в форменную рубаху без рукавов и белые шорты. Белый квадрат на плече указывал на его принадлежность к отделу механики. Он неуверенно осмотрелся в просторном помещении, скользнув взглядом по пультам прогнозирующих вычислительных машин, по телеэкранам визуального контроля за всеми городами мира, по широким окнам, за которыми виднелись громадные кубы зданий Города 72.
Начальник взглянул на бумагу, лежащую на столе:
— Аллан Манн, серийный номер 2473R6, арестован два дня назад по обвинению в нарушении логики. В обвинительном заключении утверждается, что Аллан Манн, в течении двух лет работавший над созданием атомного двигателя нового типа, отказался передать работу Майклу Рассу, личный номер 1877R6, несмотря на распоряжение своего руководителя. Он не смог логично обосновать причину отказа, заявив только, что хотел бы сам завершить работу. Поскольку налицо явное нарушение логики, были приняты соответствующие меры.
Начальник поднял глаза на арестованного.
— Что вы можете сказать в свою защиту, Манн?
Молодой человек покраснел.
— Ничего, сэр. Я хочу только заявить, что теперь понимаю — я был неправ.
— Почему вы восстали против приказа руководителя? Вам разве не сказали, что Расе более подходит для завершения работ по созданию этого двигателя?
— Сказали, сэр, но я так долго работал над ним, что мне очень захотелось закончить работу самому. Даже если бы мне понадобилось больше… Я понимаю, это безрассудство…
Начальник положил на стол бумагу и подался вперед.
— Вы правы, Аллан Манн, это был безрассудный поступок. Вы совершили нарушение логики, а это… Это является подрывом всех основ нашей жизни, нашего мира. Что по вашему, Манн, собрало массу воюющих друг с другом народов в одно огромное государство? Что уничтожило страх, нищету, жестокость на Земле? Что, как не логика? Она, и только она, подняла человека от состояния полузверя до его нынешнего статуса. В былые дни безрассудства на этом месте был город, называемый Нью-Йорк. Жители его вслепую боролись за выживание, не пытаясь сотрудничать и только зря расходовали силы и ресурсы.
Начальник сделал короткую паузу.
— Благодаря логике все изменилось. Эмоции, издавна калечившие и извращавшие разум человека, были покорены, и теперь мы подчиняемся только хладнокровному рассудку. Логика вывела нас из состояния варварства, в котором мы пребывали до XX века. Поэтому нарушение логики стало самым серьезным преступлением.
Под напором неотразимых аргументов Аллан Манн обмяк.
— Я осознаю, что так оно и есть, сэр. И я надеюсь, что мое нарушение будет рассматриваться лишь как временное помутнение рассудка.
— Именно так я к этому и отношусь, — произнес начальник Города. — Я уверен, теперь ты понимаешь ошибочность своего поведения. Но, — добавил он, — осознание проступка не оправдывает его. Ты совершил нарушение и должен получить возможность исправиться законным путем.
— А что это за путь?
— Людей, совершивших подобный проступок, становится все меньше с каждым годом, но все же их еще достаточно много. Поэтому мы выделили им целый остров в двухстах милях от побережья. Там отсутствует даже самый минимальный комфорт, нет никакого управления извне. Там царят законы первобытного общества. Мы отправляем всех безрассудных на этот остров и оставляем их одних. Там они очень быстро на собственной шкуре узнают, каково жить в мире, не подчиненном строгим законам логики. Узнают и больше никогда не забывают, а когда истекает срок и они возвращаются домой, то бывают только рады провести остаток жизни в нормальном мире. Правда некоторые, самые безнадежные, остаются там навсегда. По закону ты должен отправиться на этот остров — Остров Безрассудства.
— На Остров Безрассудства? — На лице Аллана Манна отчетливо проступил испуг. — И надолго?
— Мы никогда не сообщаем ссыльным их срока. Мы хотим, чтобы они знали, что впереди вся жизнь. Благодаря этому урок лучше усваивается. Когда придет время, тот же сторожевой флайер, что доставит тебя на остров, явится за тобой и заберет назад.
Начальник встал.
— Есть у тебя возражения против приговора?
Немного подумав Аллан Манн покорно ответил.
— Нет, сэр, вполне резонно, что я пройду курс исправления в установленном порядке.
Начальник улыбнулся.
— Рад видеть, что ты уже исправляешься. По окончании срока надеюсь увидеть тебя полностью излечившимся.
Сторожевой флайер изящной торпедой рассекал воздух, устремившись на восток над седыми глубинами океана. Берег давно остался позади и теперь лучи солнца освещали только бескрайние просторы, изрезанные волнами. Аллан не отрываясь смотрел в окно и настроение его становилось все хуже. Выросший в большом городе он питал врожденную неприязнь к одиночеству. Чтобы хоть на время избежать его, Аллан завел разговор с двумя стражниками — единственными, не считая пилота, пассажирами флайера. Те отвечали, правда, очень неохотно. Он уже не принадлежал их миру.
— Ты увидишь остров через несколько минут, — сообщил один из них. — Думаю достаточно быстро для тебя.
— А где вы меня высадите? Там есть какой-нибудь город?
— Город на Острове Безрассудства? — покачал головой стражник. — Конечно, нет. Эти люди неспособны сотрудничать друг с другом достаточно долго, чтобы построить хоть какое-то подобие города.
— Но там же есть какое-нибудь место для нас, отведенное под жилье? — допытывался Аллан.
— Ничего кроме того, что ты сам подберешь для себя. — прозвучал равнодушный ответ. — Некоторые безрассудные поставили свои хижины по-соседству и образовали что-то вроде поселка, другие же ушли в глубь острова.
— Но даже они должны где-то спать и есть. — настаивал Аллан с присущей всем людям уверенностью в том, что государство обязательно позаботится о каждом из своих граждан.
— Спят там, где смогут устроиться, я полагаю. А едят… Едят фрукты, ягоды, убивают мелких животных и тоже съедают…
— Едят животных?! — для представителя цивилизации, насчитывающей пятнадцать поколений вегетарианцев, идея показалась настолько возмутительной, что он замолчал и молчал до тех пор, пока пилот не бросил через плечо:
— Впереди по курсу остров!
Сидя между стражниками, Аллан Манн подавленно смотрел вниз, пока флайер по спирали спускался на остров.
Это был крохотный клочок суши, покоящийся среди океанских волн подобно морскому дьяволу. Густой лес покрывал склоны невысоких холмов и неглубоких оврагов, спускаясь к уступчатым песчаным берегам.
Аллану все это казалось диким, запретным.
На западе он заметил жидкие клубы дыма, поднимающиеся к небу. Однако присутствие людей скорее беспокоило его, нежели бодрило. Дым мог подниматься от костров, на которых люди жарили плоть еще недавно живых тварей…
Флайер спустился ниже, пролетел вдоль берега и наконец сел, подняв тучи песка.
— Вылезай, — сказал старший охранник, открывая дверь, — можешь побыть здесь, только недолго.
Ступив на горячий песок, Манн вцепился в дверь флайера, как в последний зыбкий мост, связующий его с цивилизацией.
— Вы вернетесь за мной по истечении срока приговора? — рыдал он. — Как вы узнаете где меня искать?
— Если будешь на острове, отыщем. Но пусть тебя это не волнует. Вполне возможен и пожизненный срок, — улыбнулся охранник. — Если это не так, мы тебя заберем, хотя… знаешь, тебя ведь могут и убить.