— Рады снова видеть тебя здесь, Тэйн. Мы так давно не встречались. Добро пожаловать!
И экран погас.
Тол Орр повернул выключатель, и стереоизображение погасло.
Хаммонд вздохнул с облегчением. Они торжествующе посмотрели друг на друга. Уилсон ликовал:
— Хорошо сделано, Тол. На этот раз нам удалось провести Врамена.
Тол Орр покачал головой.
— Не надолго. Помните: теперь они ждут Марден на Алтаре. Если она не появится, они поднимут тревогу и начнут искать.
— К этому времени, я надеюсь, мы будем далеко. — проворчал Уилсон. Он подошел к Норту Эйблу, младшему Алголианцу, склонившемуся над пеленгаторами в углу каюты.
— Ты определил координаты, Норт?
— Да, но придется еще поработать над пеленгом, прежде чем я смогу вычислить траекторию.
Вскоре в маленькой навигационной каюте стало тесно. Ланд, Эйбл, Уилсон и Тол Орр — все склонились над столом. Сколько Хаммонд не старался, он не находил ни малейшего смысла в той путанице цифр и графиков, которую они изучали.
— Вот и все, — наконец сказал Эйбл. — Если они не изменят положение станции, это — направление на Алтар.
Все посмотрели на Уилсона. Кусая губы от волнения, он уставился на ряды символов. Наконец он решил:
— Придется следовать этим курсом. Может быть, Врамены знают лучший путь, но мы — нет. По крайней, мере, он даст нам возможность подойти к щели, и прорваться через туманность.
Суровое лицо Ланда стало еще более мрачным.
— Прорваться сквозь туманность? Нелегкая задача!
Хаммонд воспользовался случаем и спросил у Тола Орра:
— Почему так трудно пройти через туманность? Я всегда считал, что вещество в ней достаточно разреженное.
Тол Орр кивнул.
— Правильно. Трифид выглядит как огненная масса, но фактически это лишь отражение света многочисленных звезд. В лабораторном жестком вакууме больше пыли, нежели в туманности. Кораблю она не повредит.
— Тогда в чем же дело?
— Магнитные поля. Облака пыли в Трифид кружатся и сталкиваются друг с другом. Их столкновение порождает интенсивные магнитные поля, постоянно меняющиеся. Можешь себе представить, как они подействуют на наш фотонный двигатель.
Шло время, и корабль спокойно летел по направлению к Трифид.
Хаммонд ел, спал, и его больше не преследовали ночные кошмары. Но все же, проснувшись, он смущенно вспоминал один и тот же странный сон. Ему снилось, что он держит
Тэйн Марден в объятиях. Она смеется над ним и вдруг исчезает. Тоща он понимает, что она — только стереоизображение и никогда не существовала на самом деле.
Как она себя чувствует, запертая в своей маленькой каюте? Дрожит от страха? Вряд ли. Надменная ведьма, нелюдь! Но в мужестве ей не откажешь. Наверно, разгневана. Какого черта он вообще о ней думает? Он встал с койки и вышел из каюты.
Вид в кабине пилота потряс его как удар. Трифид пылала перед ним во всем своем великолепии. Повсюду сияли звезды и звездные скопления, отражаясь в рассеянной пыли. Огромные щели, заметные даже с Земли, сейчас казались колоссальными черными пропастями в материке света. Корабль держал курс в одно из этих глубоких ущелий.
Из кресла пилота выглянул Шо Таммас. На его желтом лице мелькнула ухмылка.
— Прелестно, не правда ли? Только проклятые Врамены хотели бы жить в подобном месте.
Корабль медленно погружался в темную бездну. К рычагам управления вернулся Рэб Куобба. Их путь лежал совсем рядом с пылающей стеной.
Как пылинка на фоне солнца они плыли вдоль берегов света, мимо огненных мысов, вмещающих целые Солнечные системы, мимо темных заливов, уходящих далеко в туманность. Хаммонд был ошеломлен. Он — всего лишь сын двадцатого века, а это чудовищное облако — не место для человека. Свет падал на лица Айвы и Таммаса, и в их глазах он читал тот же благоговейный страх.
Вошел Джон Уилсон и сказал:
— Вы бы лучше ремни пристегнули. Скоро сквозь туманность пойдем на автопилоте.
Айва вышла, а Куобба показал Хаммонду на одно из пустых кресел. Тот сел и пристегнулся.
Из интеркома раздался голос Ланда:
— Автопилот!
— Есть автопилот! Надеюсь, эти чертовы машины знают свое дело, — сказал Куобба.
Он замкнул цепь, повернулся к Хаммонду и криво усмехнулся:
— Сейчас получишь наглядный урок. Пройти через любую туманность сложно, но Трифид…
Его слова потонули в шуме.
Позади, в счетной каюте компьютеры вступили в свои права. Их реле, работающие быстрее чем любой человек, просчитывали путь через облако к Алтару. За несколько секунд они сделали все вычисления. Не словами, а электрическими импульсами они отдавали приказы механизму автопилота. В глубине корабля низко загудели генераторы, напоминая о своей мощности. Автопилот принял командование на себя и со скоростью, едва переносимой человеком, бросил корабль прямо к сверкающей стене.
Хаммонд видел перед собой пылающую пропасть, уходящую далеко в звездное пространство. Взяв себя в руки, он ждал, когда они войдут в туманность. Сейчас, когда они находились внутри света, он выглядел не таким пламенным как раньше, но более ярким, чем лунный. Они летели на полной скорости, но, казалось, стояли на месте, до тех пор, пока впереди не вспыхнули огни тройного солнца. Неожиданно корабль задрожал. Мощные магнитные потоки туманности схватили его и понесли, как вода щепку. Перед Хаммондом разворачивалась перспектива сияющей туманности и повсюду сверкали тройные звезды.
Генераторы загудели еще ниже. Яростно работал автопилот. Электронный мозг компьютера вносил изменения в курс и тотчас отдавал приказы. Корабль вырвался из одного магнитного поля и тут же попал в другое. Хамонду казалось, безумное взаимодействие полей кончится тем, что швырнет их к одной из звезд. Они уже принимали угрожающие размеры: две теплые, желтого цвета, и одна горячая, голубовато-белая.
Но компьютер боролся с туманностью. Там, где человеку не хватало быстроты мысли, его творение сражалось за него. Хаммонд думал, что он был прав. Здесь не место для человека. Только машинный ум, без нервов и чувств, мог вести борьбу со слепыми силами облака.
Три солнца остались позади. Период обманчивого покоя… Хаммонд видел огни контрольного устройства на приборной панели. Они неистово мигали, будто открывались и закрывались маленькие яркие рты, беззвучно крича о смертельной опасности.
В отличие от Хаммонда, Куобба мог прочесть показания приборов, и он простонал:
— Только бы ни с чем не столкнуться — вот и все, что нам нужно.
До сих пор компьютер защищал их. Хаммонд подумал о нем с почтением. Но оказалось, что это еще не все. Началось настоящее безумие. Каждую минуту корабль швыряло в разные стороны. Ремни впились в тело. Вид в сканерах потемнел, кружась с головокружительной скоростью. Внезапно Хаммонд явственно услышал звук удара и треск корпуса. Корабль вращался то в одну, то в другую сторону.
Сквозь рев генераторов Куобба прокричал:
— Это действует противометеоритная защита! Наша радарная система предупреждает столкновения!
«Нас разорвет на мелкие кусочки», — подумал Хаммонд, когда корабль завертелся снова, избегая магнитного поля. Грудь уже болела от ремней к тому времени, когда перестали мелькать огни контрольного устройства.
Они все еще летели сквозь туманность. Впереди вспыхивали звезды, мерцая в сверкающей пыли, и удалялись одна за другой. Снова магнитный поток подхватывал их и тащил за собой. И снова компьютер упрямо возвращал корабль на заданный курс.
В конце концов Хаммонд уснул в своем кресле. После всего увиденного его одолело не столько физическое, сколько умственное и нервное изнеможение.
Его разбудила перемена в тембре гудения, наполнявшего корабль. Он протер усталые глаза и затуманенным взглядом посмотрел вокруг. Бешеное движение прекратилось, но появилось что-то необычное. Он вопросительно взглянул на Куоббу.
— Мы замедляем ход, — ответил Куобба. — Впереди радары поймали звезду. У нее есть планета. Мы думаем: может быть, это — Алтар.
Услышав заветное имя, Хаммонд окончательно проснулся и нетерпеливо посмотрел на экран. В рассеянной дымке смутно маячило пятно более яркого света.