Жизнь Бабура — живое опровержение этого, и в то же время — живое подтверждение. Чего стоило Бабуру внутреннее раздвоение, какими трагическими страницами жизни, каким печалями и бедами это обернулось — как раз об этом и написан роман «Звездные ночи», Читается он с неослабевающим интересом. Сама личность Бабура и драматизм событий его жизни дали автору благодарнейший материал, и Пиримкул Кадыров сумел воспользоваться этим материалом с завидным мастерством.
Помимо книг историка Хондемира и других современников событий и их свидетелей, главными источниками для Кадырова остаются две книги самого Бабура. Прежде всего это «Бабур-наме» — его записки о своей жизни.
Тут и кровавые битвы за наследственный трон империи Тимура, которую Бабур мечтал восстановить, его поражения и победы в этих битвах, и грабительские набеги и насилия, и башни из черепов вражеских воинов… Описывая свою жизнь, Бабур не щадит ни врагов, ни друзей, ни самого себя. Истина, как бы неприглядна она ни была, — вот факел, который Бабур сумел пронести сквозь свою летопись, полную описаний жестокостей того века, в которых он и сам принимал непосредственное участие.
«В этой летописи, — писал Бабур, — я вменил себе в обязанность, чтобы каждое написанное мной слово было правдой и всякое дело излагалось так, как оно происходило. Поэтому я записал о родичах и братьях то хорошее и плохое, что хорошо известно, и рассказал о недостатках и достоинствах близких и чужих мне людей то, что действительно было. Да простит мне читатель, и да будет ко мне строг слушатель!»
Нет смысла кратко пересказывать события, описанные в «Бабур-наме», читатель о них узнает из романа Кадырова. Скажу только, что, будучи человеком широких интересов, Бабур в своей летописи описывал и земли, в которых ему довелось быть и которые пришлось завоевывать, описывал местные обычаи, одежды, природу — зверей, птиц, их повадки. В некоторых его описаниях ясно видишь глаз художника:
«Когда мы находились в одном курухе от Аб-и-Истада, то видели удивительную вещь: между небом и водой то и дело появлялось и исчезало что-то ярко-красное, как вечерняя заря. Это продолжалось до тех пор, пока мы не приблизились к реке: подойдя близко, мы поняли, что это дикие гуси: не то десять тысяч, не то двадцать тысяч, очень много диких гусей. Когда множество диких гусей на лету машет крыльями, то их красные перья то виднеются, то скрываются».
«Бабур-наме» одарила Кадырова богатейшим биографическим материалом. И все же характер Бабура, мятущегося между суровостями жизни и собственными чувствами, не мог быть так живо, так ярко им написан, если бы Бабур не оставил нам книг стихов. Сразу оговорюсь: в истории разных народов, особенно на Востоке, многие светские владыки, следуя моде, писали стихи. Но какие это были жалкие, графоманские сочинения! Едва писавший их царь или шах сходил в могилу, как они становились поводом для всеобщего осмеяния.
Бабур — исключение! В его поэзии потрясает человечность. Взять хотя бы отрывок из ночных размышлений:
Утро, встает солнце, и оно обращает к поэту слова утешения:
Человечность Бабура, нашедшая выражение в его стихах, была своего рода «путеводной звездой» для Кадырова, когда он лепил образ центрального героя. Она ощутима на каждой странице романа, даже тогда, когда писатель рассказывает об античеловеческих поступках Бабура; вот почему книга «Звездные ночи» проникает в самые глубины сердца читателя.
К сожалению, перевод большинства стихов Бабура, приведенных в романе, несравненно ниже того оригинала, который был живой почвою для писателя. Это тем обидней, что перевод самого романа на русский язык, сделанный писателем Ю. И. Суровцевым в содружестве с автором, превосходен: ткань языка воссоздает с удивительной ясностью и прозрачностью дух эпохи, национальные особенности описываемых народов, атмосферу природы и быта, словом, перевод заслуживает всяческих похвал.
Чтобы доставить читателю удовольствие и от поэзии Бабура, позволю себе в этом послесловии к книге привести еще некоторые строки в переводах Л. Пеньковского, Н. Гребнева и Д. Лукашевич, не вошедшие в эту книгу.
Это четверостишие — своего рода эпиграф ко всей жизни Бабура, то, чем руководствовался он в победах и поражениях, во взлетах и крушениях. Следя за перипетиями жизни Бабура, читатель «Звездных ночей» не раз вспомнит точку зрения Бабура на жизнь, выраженную в этом рубайе.
И все же вершина творческого наследия Бабура — любовная лирика:
Шах и воин, которому приходилось большую часть дней своих тратить на сражения и походы, Бабур постоянно страдал от разлуки с близкими. Удивительно ли, что тема сердечных мук от разлуки с любимой с такой силой звучит в его газелях:
Бабур не умел делить себя между жизнью и творчеством. Оставшись один на один с его книгами, писатель Пиримкул Кадыров сумел вжиться в его жизнь. Он вгляделся в драматические судьбы людей, окружавших Бабура, — его близких, его друзей и врагов, создал целую галерею характеров. Как и характер Бабура, они противоречивы, на каждом лежит свет эпохи. Нет в «Звездных ночах» «одноцветных» персонажей.
Почти все персонажи романа — исторические личности. Единственное исключение — Тахир, дехканин, ставший нукером Бабура, не покидавший его ни на вершинах могущества, ни в поражениях и бедствиях. Такой персонаж нужен был писателю для взгляда со стороны на героя, именно в его восприятии предстает перед читателем образ Бабура, ибо его восприятие в данном случае сливается с трактовкой самого писателя. В этом главная функция этого персонажа. Но Тахир нужен в романе также для того, чтобы на примере его драматической судьбы показать, чего стоили народу кровавые грабительские войны той эпохи.
В своих первых книгах, трех книгах на современную тему — романах «Три корня», «Черные глаза» и повести «Наследие», — Кадыров исследовал глубины жизни своего народа и накопил опыт лепки народных характеров. Это дало возможность ему в «Звездных ночах» написать Тахира едва ли не вторым по яркости после Бабура героем. Тахир и его Робия, их судьбы, сплетенные с судьбами народа, придали роиагу о великом узбекском поэте эпическое звучание. И в этом одна из главных удач книги.