Человек на каталке издал сдавленный стон. Гиск, держа под контролем аппаратуру, понимал, что необходимо поспешить, но не решался прервать Командующего, который словно забыл о присутствии в лаборатории кого-то еще, кроме обнаженного человека.
– Но, как бы сильно ты ни ненавидел меня, еще сильнее ты любил ее. Своенравное и необузданное дитя короля варваров, она оказалась первой девочкой, которой разрешили переступить порог нашей академии лишь потому, что ее выгнали из женской академии. Придя тебе на выручку, спасая твою жизнь, Ставрос, мы, она и я, именно в тот момент обнаружили, что можем говорить друг с другом без слов: наши мысли, сердца, наши души были едины. – Командующий замолчал. Возможно, в этот момент он мысленно блуждал по дорогам прошлого.
"Были ли эти дороги темными и извилистыми? – подумал про себя доктор. – Или они были прямыми и верными, неумолимо ведущими двух детей навстречу судьбе?"
– Мой повелитель, – осмелился подать голос Гиск, – ритм сердца слабеет и становится все более неустойчивым...
Железные ворота прошлого захлопнулись – возврата не было.
– Ставрос, – сказал Командующий, – ты долго переносил пытки, – как тому тебя и учили. Наши учителя могли бы гордиться тобой. Другие не вынесли и половины того, что перенес ты. Об этом тебе хорошо известно, так как именно они предали тебя. Но теперь сопротивление бесполезно, мой друг. Собственной воли у тебя больше нет. Ты обязан выполнять то, что прикажу я. И я приказываю ответить лишь на один вопрос. Всего на один. И ты ответишь. Затем я освобожу тебя от этой пытки. Ты понял?
Человек на каталке издал слабый стон. Кровавая пена выступила на мертвенно-бледных губах.
– Поторопитесь, милорд! – вскричал доктор Гиск. – Иначе вы упустите момент!
Командующий наклонил лицо к своей жертве так низко, что его дыхание доходило до обнаженной кожи человека, сдувало пузырьки крови и слюны, выступившие на приоткрытых губах мужчины.
– Где мальчик?
Человек содрогнулся, борясь с самим собой, но его усилия были напрасны. Командующий пристально смотрел на него. Рука в перчатке легла на холодный бледный лоб мужчины.
– Ставрос!
Дико, мучительно содрогаясь, человек пронзительно выкрикнул слова, смысла которых Гиск не понял. Он неуверенно посмотрел на Командующего. Тот медленно выпрямился.
– Хорошая работа, доктор Гиск. Теперь можете кончать.
С глубоким облегчением Гиск на минуту закрыл глаза. Рубашка его под накрахмаленным халатом была мокрой от пота.
– Есть, милорд. Благодарю вас, милорд.
Гиск протянул руку и щелкнул выключателем. Световые лучи, идущие от аппаратуры к телу человека, вспыхнули так ярко, что заставили всех присутствующих в помещении отвести глаза. Руки и ноги жертвы, привязанные к каталке, резко дернулись. Человек издал последний глухой вскрик. Тело его напряглось, затем внезапно расслабилось. Лучи погасли. Все было кончено.
Командующий остался в лаборатории и наблюдал за происходящим до конца. Он стоял рядом с телом, сцепив руки за спиной, которую покрывала длинная, свободными складками ниспадающая красная мантия, прикрепленная золотыми пряжками в форме птицы Феникс к его плечам. Его губы – тонкая темная линия, видневшаяся под вырезом для глаз на шлеме, – шевелились, произнося слова молитвы по усопшему.
– Три дня... И все-таки в конце концов ты сдался.
Повернувшись на каблуках высоких ботинок, Командующий чуть не столкнулся с доктором Гиском, который шел к каталке, чтобы снять датчики с тела умершего. Доктор в страхе отпрянул. Командующий равнодушно обошел его. Центурионы встали навытяжку. Гиск приблизился к каталке, протянул руку к телу.
В этот момент Командующий остановился и, слегка повернув голову, сказал:
– Не трогайте его, Гиск.
Гиск отдернул руку.
– Но, милорд, – попытался возразить он, не спуская глаз с драгоценного камня, уже не блестевшего, словно утратившего жизнь, как и неподвижное, холодное тело, на груди которого он покоился, – цена камня измеряется планетами! Вы, конечно же, не желаете...
– Звездный камень должен быть захоронен вместе с его обладателем, – сказал Командующий. – Проклятие Божье падет на того, кто украдет его.
Будучи патриотом Республики, Гиск не испытывал страха перед гневом какого-то мифического, предвечного существа. Однако доктор безмерно боялся гнева Командующего. И безропотно начал снимать датчики с посеревшей кожи трупа.
Командующий с улыбкой, если можно назвать улыбкой эту глубокую темную прорезь между губами, покинул лабораторию, приказав центурионам остаться.
– Вы бы поторопились, Гиск, – бросил Командующий уже из коридора. – Мы отбываем через час.
Доктор упаковывал свое оборудование со сноровкой человека, привыкшего выполнять такого рода работу постоянно.
– Пять минут, милорд, не больше, – пообещал Гиск, захлопывая крышки, закрывая замки и свертывая провода самым тщательным образом.
Ответа не последовало. Командующий был уже на середине коридора. Он шел быстро, как привык ходить, когда размышлял. Скорость шага диктовалась стремительностью мыслей. Позади него, с трудом поспевая, почти бежал его личный охранник.
– Приготовьте космический челнок к отлету, лейтенант. – Свои распоряжения Командующий отдавал, говоря в передатчик, вмонтированный в шлем. – Соедините меня с адмиралом Эксом.
– Есть, милорд, – прохрипели в ответ, и через несколько секунд в ухе Командующего послышался другой голос:
– Экс слушает, милорд.
– Мы не будем присоединяться к флоту. Определите местонахождение планеты, известной как Сирак-7, и разработайте маршрут. Я хочу, чтобы корабль был готов к отлету через час.
– Будет сделано, милорд.
– И вот еще что...
Командующий на мгновение задумался, замедляя шаг. Остановившись у окна, он посмотрел на опустевшее здание университета, где всего несколько дней назад торопились в классы студенты со всей солнечной системы, молодыми серьезными голосами обсуждая проблемы вечности. Университет был закрыт по приказу Командующего, когда он прибыл сюда, чтобы взять в плен Ставроса. Полмиллиона студентов и преподавателей получили приказ покинуть учебное заведение.
«Куда они направились? – подумал Командующий, скользя взглядом по старинным зданиям из кирпича. Шесть белых колонн – остатки прошедшей эры – сверкали в лучах бело-желтого солнца этой системы. – Собрались в одном из небольших местных городов или, пользуясь возможностью, разъехались по домам? Восприняли происходящее как внеочередной роспуск на каникулы или все-таки почувствовали, что за этим кроются большие неприятности?»
Командующий оценивающим взглядом посмотрел на новые, современной архитектуры здания, стиль которых отличался сглаженностью форм и отсутствием окон. Обратил внимание на ровные, ухоженные газоны и лужайки, цветочные клумбы, разбитые в форме букв, составлявших аббревиатуру названия университета.
Как же он назывался? Командующий не мог вспомнить. Да это и неважно.
«Интересно, – подумал он, продолжив прерванный путь как раз в тот момент, когда стоявшему за его спиной центуриону удалось наконец перевести дух, – был ли Ставрос хорошим преподавателем?»
– Адмирал Экс, – обратился он в переговорное устройство, – я хочу, чтобы все объекты в радиусе сотни километров от того места, где я нахожусь, были уничтожены.
– Милорд?.. – Тон адмирала выражал сомнение в том, что он понял услышанное правильно.
– Уничтожены, – четко и размеренно повторил Командующий. – Надеюсь, наше переговорное устройство работает без помех, адмирал Экс?
– Но, милорд, – набравшись смелости, возразил адмирал, – университет чрезвычайно популярен. Его уничтожение может привести к очень неприятным последствиям в солнечной системе.
– Зато нашим дипломатам представится возможность заняться делом вместо того, чтобы болтаться с одного приятного курорта на другой. Информируйте правителя этой планеты...
– Губернатора, милорд.
– Тогда губернатора! Информируйте его, что никому, даже так называемой интеллигенции, не дано права ставить себя выше закона. Эти люди знали, кто такой Ставрос, и все же предоставили ему убежище. Я покажу им, как показывал всем, что происходит с укрывающими Стражей. Если у губернатора имеются какие-либо возражения, он может послать их в Конгресс по официальным каналам.