*хныканье*
Встрепенувшись, Сев'ранс прислушалась. Где-то рядом плакал ребенок. Оглядевшись, чисс никого не увидела.
— Кто здесь? — крикнула в пустоту Танн.
Не смотря на отсутствие тела, она оказывается могла говорить. Туман заволновался и расступился, открывая до боли знакомую комнату. В небольшом, полукруглом помещении на цветастом коврике-плетёнке сидела маленькая девочка.
*хныканье*
Она размазывала текущие по лицу слёзы, смешанные с кровью из пораненной щеки. Разодранное до дыр светлое платье контрастно оттеняло синеву кожи девочки. Сердце Танн забилось чаще, в душе нарастал ком старательно забытых воспоминаний. Девочка подняла заплаканные глаза и не обращая внимания на текущие слёзы посмотрела на Сев'ранс цепким взглядом.
*ты помнишь маму?*
Схватившись за грудь воображаемую грудь Танн едва не разрыдалась. Это она, она сидела там. Детский дом стал для неё тяжелым испытанием. Внезапная смерть родителей подкосила её. Зажатая, потерянная, испуганная, девочка так и не сумела вписаться в детский коллектив.
Дверь распахнулась и в комнату вошел высокий мужчина.
— Уймись! — воскликнул разумный, недовольно глядя на девочку. — Ты пустое место, Танн! Неужели ты не могла постоять за себя?! Не умеешь драться, научись мстить!
Хлёсткий удар по щеке ошарашил девочку. Покачнувшись, она упала бы, но мужчина подхватил её. Слезы перестали катиться из её глаз. Лишь алая кровь из потревоженной раны капала на плетеный коврик.
— Пойдём, — сжал её плечо мужчина. — Я научу тебя! Но если ты ещё раз опозоришь меня, тебя исключат.
Видение погасло и белесый туман вновь заполнил пространство. Сев'ранс стояла потерянная, пытаясь понять что это было. Несмотря на отсутствие тела, она ощущала как бешено колотится её сердце. Да, именно тогда начался её путь в военную академию. Танн не простила обидчиков. Не сразу, но она наказала всех, ни разу не вступив в прямое противостояние. Она издевалась над ними так, что детей пришлось перевести в другие дома. Это была сладкая месть. И важный урок. Почему же так болит сердце?
*хщщщщ*
Нахмурившись, Сев'ранс огляделась. Вновь белёсый туман стал таять, открывая грязный, полутёмный переулок. Ксилла! Трущёбы Чаплара. Прижавшись спиной к обшарпанной стене стоит девочка-подросток. В полувоенном кителе, высоких походных сапогах, она сжимает в руке окровавленный вибронож. У её ног скулит бомжеватого вида мужчина, зажимая рукой распоротый бок. Ещё трое обступили её с двух сторон, направив на девушку ножи. В руках у одного из них мелькнул парализатор.
— Заткнись, придурок! — пнул бандит раненого.
— Повеселимся, красавица, — хищно облизнулся другой, нажимая на спусковой крючок.
Вспышка голубого пламени ослепила Танн, а через мгновение она увидела всё тот же переулок. Девочка-подросток лежала на земле в рваном кителе. Земля вокруг неё была щедро полита кровью. Изрезанные тела мужчин лежали тут же, неподалёку. А над ней склонился до боли знакомый разумный.
— Ты пустое место, Танн! — зло прошипел Вандалор, убирая вибронож и хватая её за шкирку. Ноги не удержали девушку и она вновь упала на землю. Наставник поджал губы и отвернулся. Развернувшись он покинул Танн.
Потом она доказала ему что умеет убивать. На долгое время трущёбы возле академии чиссов стали её личными охотничьими угодьями. Она научилась выбирать жертв и наносить смертельный удар. Она стала рассчитывать силы. Это давалось ей легко, словно что-то подсказывало ей как будут развиваться события. Но почему же так болит сердце?!
Сгустившийся серый туман скрыл от неё извилистые улочки Чаплара.
Задыхаясь от вспыхнувшей в груди ненависти, Сев'ранс закричала в пустоту, выплёскивая всю свою ярость. Миралука беззастенчиво выгребала из её памяти самые сокровенные воспоминания, заставляя Танн вновь и вновь переживать забытые унижения. Танн не могла это остановить. Если бы она дотянулась, то перегрызла бы девчонке горло.
...
*пиу-пиу*
На песок плаца упало дымящееся тело иресилинца. Стоящая рядом группа одновременно отступила на шаг, не сводя глаз с превратившегося в бесформенную массу неразумного. Закинув на плечо дымящийся бластер, Сев'ранс довольно улыбнулась.
— Это бесполезно, Танн! — покачал голов профессор. — Они не станут слушаться тебя.
— Посмотрим, — улыбнулась девушка, а увидевшие этот оскал иресилинцы задрожали.
...
Она вспомнила всё. Детство и юность, академию и соперников. Разве что друзей и подруг Танн вспомнить не могла. Но это легко объяснялось тем, что у неё их никогда не было. Картины сменялись друг за другом, такое чувство что миралука с удовольствием копалась в её памяти, радуясь каждому найденному воспоминанию.