========== Глава 1 ==========
Он был избранным.
Менес понял это раньше, чем научился говорить. Его взгляд начало притягивать сияние машин бога раньше, чем он понял их мощь; его начал радовать блеск золотых украшений раньше, чем он смог дать им название. И раньше, чем Менес научился мыслить, он понял, что все это – его по праву рождения. Потому что он был сыном воина Ра, великого военачальника Сит-Ра, огромного человека с головой шакала, который наводил страх на чернь. Что это такое – “чернь” - Менес понимал и без объяснений.
Эти люди были черные и вонючие, и они падали лицом в грязь при появлении тех, кто был подобен его отцу.
Страшных и красивых воинов бога, самых лучших людей на свете.
О том, кто такой бог, Менес тоже узнал очень рано.
Бог жил в золотом дворце очень далеко и очень высоко над ним, Менесом, но видел и слышал все, что он делает. Так Менесу растолковала кормилица, так говорили все взрослые. Бог давал им вкусную пищу, красивые одежды и грозное оружие, которого так боялась чернь. Бог давал им здоровье и силу. Это великий Ра каждый день согревал их своими лучами, выплывая утром на небо в своей барке. Ра следовало любить и чтить всею душой, и маленький Менес любил и чтил его всею душой, еще не видя.
Однажды Менесу издали удалось посмотреть на выход бога – в большой праздник солнца Ра явился из своего дворца навстречу людям. Менеса не пускали ближе, потому что он был совсем мал, и ликующая толпа могла попросту задавить его. Менеса поднял на плечи брат его отца, и Менес увидел, как из дворца появилось что-то прекрасное, что-то золотое, в окружении развевающихся алых и голубых знамен: и все люди полегли перед этой красотой, как пшеничные колосья. Дядя Менеса и мать, хотя и стояли совсем далеко, тоже опустились на колени. Менеса спустили на землю – и тогда, детски неуклюже и старательно, преклонился перед Ра и он…
Стоя на коленках, уткнувшись лбом в горячую землю, Менес чувствовал, как по телу растекается “божественная благодать”. Взрослые раньше говорили ему эти слова, и теперь он понял, что это: тепло, наполняющее грудь, и золотой свет, наполняющий глаза, тепло и свет, от которых хочется смеяться.
И Менес знал, что его ждет еще большее счастье. Когда он вырастет – о, поскорее бы! – он тоже станет воином бога. Он будет носить копье, поражающее врагов Ра издали, и летать на вимане. Чернь будет бояться его, как боится отца, а избранники великого бога будут его любить, как любят отца. У него будет красивая и добрая жена, такая, как мама. И он сможет видеть Ра близко, каждый день, хотя поверить в это сейчас было почти невозможно.
И однажды случилось то, чего Менес так ждал – но что, казалось, никогда не наступит.
Мальчик играл перед домом, кидая камешки в круги, начерченные на черной земле. Каждый раз, бросая камень, он представлял, что мечет его во врага Ра, и, попадая, издавал ликующий возглас.
- Вот твое лицо! Я разбил его! – крикнул Менес с восторженным смехом, угодив в самую середину очередной ненавистной круглой “морды”. Он кидал метко. Почти все камешки лежали внутри кругов.
- Менес, шери-ра*! – позвал его из дома мягкий женский голос.
- Мама?..
Мальчишка не сразу вспомнил себя, увлекшись замечательной игрой - потом спохватился и вскочил, сбивая со смуглых коленок пыль. Одну коленку он рассадил, едва заметив это. Но теперь мама будет огорчаться.
Менес со всех ног помчался на зов матери. Должно быть, пора ужинать или молиться, а он забыл!
Стоявшая на пороге мать подхватила его в объятия, целуя и журя:
- Ну что за шалун! Что за нога у тебя? Как ты завтра покажешь ее великому Ра?
- К-кому?..
Менес отпрянул от матери, в первый миг ужасно испугавшись. Может, он ослышался? Что матушка сейчас сказала?
Его мать, прекрасная Нефертари, улыбалась ему с гордостью, но в глазах ее тоже затаился испуг.
- Великому Ра, дитя, - сказала она. – Завтра тебе приказано явиться в белый дом бога, и ты начнешь служить ему. Ты уже вошел в возраст. Бог сам призвал тебя вчера.
- Сам?
Менес так и разинул рот.
Нефертари вдруг нахмурилась.
- А ну закрой рот! Ты опозоришь нас, если будешь так себя вести перед Ра! Иди-ка к кормилице, хорошенько искупайся и смажь целебной мазью свою коленку, чтобы назавтра было меньше заметно!
Она вдруг схватилась за голову, запустив пальцы в убранные под синюю повязку черные волосы, как будто в страхе.
- Великий бог, помилуй нас! Он же только неразумный мальчишка!
Менес в страхе смотрел на мать. Он никогда не слышал, чтобы она так говорила о Ра – как будто тот жестокий.
- Матушка, но ведь Ра добрый, - робко проговорил мальчик. – Ведь он не накажет меня за то, что я разбил коленку?
Нефертари точно опомнилась. Она улыбнулась сыну, словно через силу – как будто только что выказала мальчику то, чего выказывать не следовало.
- Ну конечно, Ра добрый, - проговорила мать. – Он любит детей. Но ты смотри старайся, будь хорошим слугой!
Менес горячо кивнул, так что даже шея заболела.
- Конечно, матушка!
Охваченный любовью и жалостью, он бросился матери на шею и поцеловал ее. Она, всхлипнув, крепко прижала к себе мальчика, поцеловала его запыленные черные косички.
- Это все придется распутать, - пробормотала Нефертари. – Когда только успеть!
Она выпустила сына из объятий и серьезно посмотрела в его серьезные широко поставленные черные глаза.
- Будь же хорош для нашего великого бога, дитя.
- А что я буду делать для Ра? – справившись со страхом и смущением, спросил Менес.
- Ты будешь жрецом, - после небольшой заминки ответила Нефертари. – Как все маленькие дети, которых допускают к Ра. Они служат ему самому.
Менес ахнул, охваченный холодящим восторгом. Это было похоже на приятные мурашки, которые бежали по телу, когда кормилица разбирала ему длинные косички или расчесывала волосы гребнем.
- Я смогу видеть Ра каждый день?
- Да, - вдруг отчего-то снова рассердившись, коротко ответила мать. – А теперь беги к кормилице и не болтай.
Менес кивнул и убежал в дом.
Кормилица окружила его причитаниями, от которых у Менеса сразу закружилась голова; и тогда он вырвался из ее рук, топнул ногой и крикнул, что не хочет этого слушать. И кормилица, всегда умевшая его пристрожить, испуганно затихла.
Как будто перед нею был уже не Менес, а кто-то совсем другой.
Кормилица выкупала его, с каким-то даже благоговением, распустила свалявшиеся косички и вымыла ему голову. До утра волосы должны были распрямиться, чтобы гладко лежать и блестеть, как у настоящего жреца Ра.
Менесу дали теплого молока и хлеба, и он, утомленный игрой и переполненный обещаниями матери и кормилицы, почти мгновенно уснул в своей постели.
Снилось ему золотое солнце, которое улыбалось Менесу, как его отец, и чьи ласковые лучи согревали до самого сердца.
* Солнышко (др.-егип.)
========== Глава 2 ==========
Утром его разбудили рано.
Менес привык пробуждаться с восходом Ра, но сегодня его подняли, чтобы предупредить этот восход. Мальчик, следуя указаниям кормилицы и пошатываясь, несколько раз подавил зевок; но стоило ему услышать из ее уст: “Ты сегодня увидишь Ра”, как все переменилось.
Сна не осталось ни в одном глазу. Менес никогда еще не чувствовал себя более бодрым, и все чувства его вдруг обострились: от знакомых домашних запахов вчерашних курений, жареного мяса и глины защипало в глазах и в носу, захотелось заплакать. А от созерцания розовой полоски зари в окне - там, далеко в пустыне, над еще не подрумянившимися песчаными барханами – захотелось засмеяться.
Это восходил бог, которого Менес сегодня увидит!
- Быстрее, быстрее, мой маленький господин, - прокудахтала кормилица, стряхнув крошки с нарядной белой юбки мальчика. – Вот-вот придет наш господин и поведет тебя к богу!
- Отец?..