- Это для ваших вещей, - смущаясь, сказала Киа, показывая на шкафчики. На двух из них Менес увидел умывальные тазы и кувшины, и еще какие-то банки, напоминавшие женские сосуды с притираниями. Ну конечно, жрецы же красятся.
- Рядом ванная комната, там можно помыться целиком, - сказала Киа; она потупилась, раскрасневшись до ушей. Взглянула на мальчика и опять опустила глаза. – Там вода… бежит из трубы сверху, и она все время чистая, - с прелестной смущенной улыбкой сказала девочка. – Ты, наверное, такого никогда не видел…
- Нет, - тихо сказал Менес, не сводя с нее глаз.
А потом оба будто очнулись. Киа кашлянула, скрывая смущение; потом порывисто схватила Менеса за руку и сжала ее.
- Ну, я пойду… А как тебя зовут, я забыла спросить? – спохватилась она.
Менес присвистнул.
- Ты даешь! Я – Менес, сын начальника стражи бога, - гордо сказал мальчишка. – Сит-Ра, носящего маску Анубиса.
- Ах, вот как!
Киа польщенно улыбнулась – а потом вдруг поклонилась Менесу, полушутя, полусерьезно.
- Счастлива, что узнала такого большого господина, - сказала она. Менес, не зная, как отвечать странной бедовой девчонке, поклонился в ответ.
- Я пойду! Будь здоров, Менес! – сказала юная жрица и пошла. Менес проследил, как скользит к дверям желтое платье, и только когда она скрылась, вспомнил, что не спросил ее, какие постели тут свободны.
“А, найду”, - подумал он. Огляделся. Все тюфяки были одинаковы; не понять, какие заняты. Менес пожал плечами, подошел к ближайшей постели и сел.
Вдруг он почувствовал, как слипаются глаза. С богом он не чувствовал усталости – а сейчас будто нахлынуло накопившееся.
Менес лег на эту неизвестно чью постель и, вытянув ноги, мгновенно уснул.
* Древнеегипетское прямое длинное платье на одной или двух бретелях.
========== Глава 4 ==========
Менеса разбудили только вечером.
Это было сделано так, что он чуть не забыл, что находится в доме бога. Его толкнули в плечо, и он едва не свалился с тюфяка; мальчишка вскочил, сжимая кулаки.
По другую сторону постели стоял мальчик лет девяти, почти лысый – на обритой голове было оставлено только несколько прядей, заплетенных в косички; плечи у него казались узковаты и сутуловаты для его возраста, зато лицо, обычно надменно-сонное, сейчас было злым.
- Как ты смеешь меня задирать? – спросил Менес, выставив подбородок и прищурив глаза. Он ничуть не боялся старшего мальчишку. – Ну?
- Это моя постель, - сказал старший жрец. – Убирайся отсюда!
Менес обратил внимание, что вокруг уже собрались и другие жрецы – мальчишки от семи до двенадцати лет. Должно быть, они вместе служили богу, а он все проспал! Обида еще подстегнула его злость. А оскорбленный хозяин постели вдобавок подначил: обошел тюфяк и приблизился к Менесу нос к носу. Вернее, нос Менеса был на уровне его впалой груди.
- Пошел вон отсюда, - тихо сказал старший жрец, сощурив глаза.
Он даже не разглядел движения Менеса: в следующий миг этот девятилетний верзила уже стоял, скуля от боли, согнувшись пополам. Менес ухватил его за косичку и дернул вниз; а потом засадил кулаком в лицо. Тот даже не сопротивлялся. Какой он старший, хиляк и трус!
Менес выпустил плачущего противника и презрительно ухмыльнулся.
- Еще раз тронешь меня, по земле размажу.
Мальчишки, окружившие дерущихся, изумленно молчали. Менес окинул их взором победителя. Конечно, здесь были и старшие, и более сильные и здоровые, чем он; но сейчас Менес чувствовал себя так, точно готов был один сразиться с целым классом жрецов Ра.
- Да ты сумасшедший, - изумленно сказал кто-то. Ровесник Менеса, а может, старше на год. – Видишь – у него синяк? Великий Ра заметит, что ты испортил Каноферу лицо, и что ты ответишь?
Менес ощутил холодок испуга.
Трусливый задира Канофер, у которого глаза все еще слезились от боли, посмотрел сверху вниз на Менеса – у того поубавилось мужества. Под глазом у старшего жреца и впрямь набух синяк.
- Да, ты ответишь за это, - сказал Канофер. Он вдруг расплылся в злобной ухмылке. – Гнев Ра тебя заживо сожжет!
- Брешешь, - сказал Менес. В глазах его теперь стоял испуг, и Канофер засмеялся.
- Завтра сам увидишь, как я брешу, недопесок.
- Что?..
От этого оскорбительного намека на должность отца Менесу кровь бросилась в глаза. Он ринулся на Канофера, уже не разбирая, портит его драгоценную шкурку или нет: мальчишка засаживал врагу удары в живот, в бока, так что тот только стонал, не успевая ни уворачиваться, ни отвечать. Наконец разъяренного Менеса оттащили за руки другие жрецы.
- Глупец! Ты что сейчас наделал! – сказал ему тот же мальчишка, который предупреждал его; лицо его было очень обеспокоенным. – Я ведь не шутил, бог может ужасно рассердиться!
Менес деланно равнодушно пожал плечами.
- Пусть сердится, - хрипло сказал он.
- Дурак и есть!
Кто-то дал ему подзатыльник, а Менес даже не обернулся. Запал его угас. У семилетнего мальчика уже не хватало силы духа так долго держаться против всех.
- Вот тебе свободная постель, дурень! Целых три, выбирай не хочу!
Менеса подтолкнули к какому-то пустому тюфяку, и он вяло дернулся, не оборачиваясь.
- Кто меня тронет…
- Слышали, - хмыкнули мальчишки.
Но Менес чувствовал, что уже завоевал их невольное уважение. Смешанное со страхом – не столько перед ним, сколько перед его дерзостью, которая неумолимо повлечет за собою божественную кару.
Он сел на постель, опустив голову.
- Обедать здесь когда дают? – хмуро спросил Менес.
- Да мы уж пообедали, - насмешливо-настороженно сказал мальчишка, который за него беспокоился. – Пока ты спал!
Менес посмотрел на него, и неожиданно маленький жрец улыбнулся.
- Мое имя Неру, - сказал он. – Я сын стражника дома бога.
- “Хора”? – спросил Менес.
- Да, - кивнул Неру. – А ты?
- Я Менес, - сказал Менес. – Сын…
- Сын Сит-Ра, начальника дворцовой стражи, - перебил Канофер с мстительной гримасой. – То-то его отец обрадуется, когда обо всем узнает!
- Это твой отец будет глядеть в землю от стыда, когда обо всем узнает, - отозвался Менес, скользнув взглядом по избитым бокам Канофера. – Тебя не станут больше держать в доме бога, ты его позоришь!
Лицо Канофера перекосилось.
- Запомни, щенок: великий бог превыше всего ставит полное послушание, - прошипел он. – Беспрекословное послушание! Ты нарушил порядок! Тебе плохо придется, за это я ручаюсь!
- Девчонка, - сказал Менес.
Послушание послушанием, а такого рохлю держать на службе… нет, не может быть, чтобы великий Ра это терпел!
Менес лег на свою новую постель, уставившись в потолок.
- Есть хочу, - сказал он мрачно, заглушая собственный страх, который поднимал голову, стоило только мальчику отвлечься.
- Я прикажу принести тебе поесть, - отозвался Неру.
Менес впервые искренне улыбнулся.
- Спасибо.
Его новый товарищ вскочил и выбежал из спальни.
С Менесом больше никто не заговаривал – он только слышал мрачные голоса вокруг, спорившие о нем и его поступке. Менеса осуждали. За Менеса боялись. Канофер говорил правду…
Менес перевернулся на живот и заткнул уши руками.
Спустя некоторое время вернулся Неру. Он тронул Менеса за плечо, и тот, вздрогнув, сел.
- Вот, я сам тебе принес еду, - сказал мальчик, улыбаясь. – Лепешки и виноградный сок.
Менес с благодарностью взял поднос.
Жадно отхлебнув сока и откусив кусок нежной румяной лепешки, он спросил:
- А почему ты сам? Ты же сказал, что пришлешь раба.
- Я мог бы, но не стал, - серьезно сказал Неру. – Раб еще увидит, что Канофер избит! Тогда тебе несдобровать!
- Ему и так несдобровать, - отозвался Канофер.
- Замолчи, - сказал Неру.
Канофер символически сплюнул, но замолчал.
Неру улегся на тюфяк рядом с постелью Менеса и, улыбаясь, сказал: