Йорку не нравилось то, что происходило последнее время. Его, Бэйкера и почти всех их друзей-выпускников Академии прошлых лет сейчас срочно перебрасывали в разные системы, и было ощущение, что командование Альянса готовится к чему-то крупному. Не нужно было быть адмиралом, чтобы понять, что такие маневры не сулили ничего хорошего. Уже почти год как адмирал Новак открыто призывал планеты выходить из подчинения и договоров Лиги в одностороннем порядке и вступать в Свободный Галактический Союз, объединение обещающее покончить с бесконечной гонкой за созданием новых ненужных Маяков и сосредоточится на развитии уже имеющихся планет.
— О, гляди, мудилы из Тайной Полиции, — пролепетал Бэйкер, косясь на двух парней которые спокойно ужинали за столом, недалеко от стойки, — ну что, инквизиторы хреновы, много тут наловили злодеев? А? К вам обращаюсь!
Парни делали вид, что не слышат, но видно было, что пьяные вопли Бэйкера их напрягали. Если так дело пойдет и дальше, Тонни мог доораться до того, что их с Йорком просто вышвырнут куда подальше. Ну, да, так и есть, все-таки бармен решил подойти и сделать внушение.
— Ребята, вам может уже хватит? — сказал он, Бэйкер уже практически висел на барной стойке, хватаясь за край, — шли бы вы отсюда, прогуляться!
— А ты мне не указывай! — прорычал Бэйкер, — у меня сегодня праздник вообще-то, родилась дочь!
— Я тебя уже два раза поздравил, Тонни, — ответил бармен, — капитан Йорк, пожалуйста, свалите нахрен с вашим новоявленным папашей, будьте людьми!
— Да Фил, прости, уже уходим, — Йорк кое-как стащил упирающееся тело Бэйкера с барного стула и они нетвердой походкой двинулись к выходу, ловя на себе недовольные взгляды посетителей «Сияние».
Чуть ранее Тонни пригласил Йорка отметить рождение его дочери, и они могли бы неплохо пройтись по кабакам близ Академии. Но Бэйкер стал упираться, мотивируя это тем, что на «Протее», этой огромной космической станции близ Марса, есть места и получше «провонявших солдатней рыгаловок», которых, по словам Бэйкера, ему за глаза хватило за время шестилетнего обучение в Академии.
Вместе с ними еще был Джордж Серано, но он вскоре ушел, его корабль готовился к вылету. Его, как одного из капитанов третьего флота, вызвал Хоуп для проверки Первого Контура марсианского Маяка. Ходили слухи, что Новак собирается наведаться на «Протей» с делегацией, хотя об этом болтали уже несколько недель.
Бэйкер напился достаточно быстро, сказалось то, что последние полгода он работал без продыха, и не позволял себе выпить лишнего даже в свободное время. А тут такое дело — рождение дочери, которая появилась на свет ни где-нибудь, а на Земле! Редкое по нынешним меркам явление для столь разросшегося мира. Бэйкер был горд и надеялся, что дочь навсегда останется в «прекрасной колыбели человечества», и не соберется никогда в этот «вонючий гребаный космос».
— Ну, хватит уже орать! — рассердился Йорк, — давай я отведу тебя домой. — Раз Джордж свалил, возможно, нам тоже скоро предстоит к нему присоединиться и прочесывать местность у Маяка. Что-то происходит, Тонни, и я не хочу быть в стельку, когда нас вызовут со станции!
— А, херня! — пролепетал Бэйкер, — этот Новак — поехавший ублюдок со своей сектой Слюнявый Гадючный Союз, только и может что пугать людей бесконечными обращениями.
Вся гребаная Сеть забита видео с его болтовней! Лига то, Альянс это, глобальное предательство, смерть человечества под стеклянными колпаками и непомерная жадность Лиги и ее прихвостней! На месте Совета Альянса я бы давно уже заявился к нему на Рам, и выдал хороших тумаков!
Они миновали сквер с огромным трехэтажным окном, длинной более ста метров, у которого всегда было много отдыхающих. Да и сам Йорк еще много лет назад во время учебы любил тут бывать в одиночестве и глядеть в бескрайний горизонт звезд.
— Мы назвали ее Клэр, — сказал Бэйкер, — в честь моей бабушки, обычного дантиста, которая помогала людям! Просто вырывала зубы, когда у людей они болели, понимаешь?!
— Да, я помню, ты говорил, отличное имя! — сказал Йорк.
На самом деле имя ему не понравилось. Но это уже было дело Бэйкера, как называть свою дочь.
В последнем баре-ресторане «Сияние», из которого они только что вышли, Бэйкер вдруг расчувствовался и начал рассказывать, как любит свою жену, и какую карьеру лучше выбрать для дочери.
— Только не военную, — сказал Тонни, усиленно тряся головой, — я лично тогда от нее откажусь! Мой папаша был боевым командиром в системе Кита, и провел там полжизни! Можешь себе представить, как я это ненавидел? Я ничего другого кроме этих кителей с орлами-то и не видел! Сколько можно, ну скажи? И вот где я сейчас оказался, в итоге? В капитанском мундире!