Нити судьбы
2211 г. планета Рур, Южный сектор
Локхарт Фэнсон помассировал затёкшую шею, и в этот момент словил на себе мой взгляд. Я разглядывал его новенькие погоны: целиком золотые с огромной звездой по центру, словно у какого-нибудь генералиссимуса. Причина их появления была проста: по указке Вильнёва, Фэнсон из временного спецпредставителя превратился в генерал-губернатора Южного сектора. Перестановка сугубо техническая, генерал-майор и до этого обладал всей полнотой власти в секторе. Прямо скажем, произошло это не в самый удобный момент. С тех пор как я побывал в плену у Токато Ёши прошёл месяц. Страсти в бывшем Фронтире за это время слегка поутихли, и сектор медленно, нехотя возвращался к цивилизованной жизни, свыкаясь с мыслью, что «независимому Фронтиру» не бывать. И вот стоило пене сойти, как бутылку снова встряхнули. На власть Фэнсона и до этого косо смотрели: как-никак она держалась в первую очередь на штыках его солдат и орудиях моего фрегата. Теперь же его назначили генерал-губернатором, по сути, диктатором с неограниченными военными и политическими полномочиями, а меня и вовсе отзывали из сектора. ― Выглядит по-дурацки, ― проследив направление моего взгляда, едко заметил Фэнсон. ― Осталось повесить на себя кучу собственноручно врученных орденов, медалей и прочих ленточек. Тоже мне Вест-Индия двадцать третьего века! Настроение в последние время у него было не ахти ― из-за того, что меня отзывали, он принял решение сформировать в секторе небольшой ударный флот из лёгких кораблей и небольшого контингента десанта. Проблема заключалась в том, что служить в нём будут исключительно местные, а значит Фэнсон своими руками обучал и вооружал тех, кто с радостью, при случае, использует полученное против него самого. Я лишь развёл руками и, выдержав небольшую паузу, сообщил: ― У меня всё. Отчёты сдал, дела передал, матросы грузятся на корабль. ― Психолог? ― хитро ухмыляясь, уточнил Фэнсон. Этим психологом меня подкалывали абсолютно все. К нему меня отправили после того, как я из-за кислородного голодания попытался снять шлем в открытом космосе. За месяц «терапии» с некоторым трудом мы пришли к соглашению, что в открытом космосе опасно, и больше я там снимать шлем не буду. ― С ним всё в порядке. Ещё мне потребуется, чтобы в космопорте на мой шаттл загрузили «мороженное». Фэнсон кивнул, показывая, что не забыл об этом. На прощание он протянул мне руку и сказал: ― Приятно было с вами работать, капитан Чейдвик. Надеюсь, ваша удача вам не изменит по возвращению в Содружество.
***
Распрощавшись с генерал-губернатором, я отправился в космопорт. Там рядом с шаттлом меня ожидал зевающий Фаррел. Джек, вытянувшись по струнке, с улыбкой доложил: ― Ваше «мороженное» загружено и готово к отправке, капитан! ― Команда? ― Последняя партия отправилась два часа назад. Двое в лазарете, трое на гауптвахте за непристойное поведение. Вашу гостью переправили ещё вчера вместе с багажом. Как вы и просили ― предоставил ей небольшое помещение и вашего адъютанта. Словосочетание «ваш адъютант» заставило меня нервно пригладить помятую форму. Весь последний месяц я провёл на планете, занимаясь вопросами управления сектора вместе с Фэнсоном и его офицерами. Все мои контакты со «Своенравным» сводились к ежедневному выслушиванию отчётов Фаррела или Лютцева. Вместо услужливого Кештина, который всегда был рядом, мне предоставили мрачного, неотёсанного лейтенанта из числа сил Фэнсона, который не годился ни на что. Эта гигантская образина только и делала, что стояла рядом с видом, будто сейчас она начнёт убивать всё вокруг. Как этому дуболому достались лейтенантские погоны мне даже представить было сложно, а поменять на кого-то более способного мне не позволила уже моя собственная гордость - не хватало ещё, чтобы солдатня шепталась, что капитану Чейдвику нужна нянька. Тем более, как выяснилось, она действительно была нужна, потому что я сам во многих бытовых вопросах оказался полным профаном. Я заглянул внутрь шаттла, убеждаясь, что мы пролезем вовнутрь, и сказал: ― Ну, тогда полетели. Для того, чтобы пройти к пульту управления пришлось протискиваться между двумя массивными, прямоугольными криокапсулами, занимавшими большую часть внутреннего пространства шаттла. В одной из них находился Токато Ёши: военный преступник, террорист и просто садист. Его мы везли на Эдем, где его ожидал суд. Вторую капсулу занимал Роман Османов, чьё состояние после освобождения из плена врачи оценивали как критическое. Джанет не без колебаний решила его заморозить и везти на Землю. Рур я покидал без какого-либо сожаления. Эта морозная, серая планета так мне и не понравилась. Я был для неё чужой, и она для меня тоже. Впрочем, иного от такого космонита, ребёнка звёзд, как я, другого ожидать и не приходилось.