ие наше действительно было зябким. Нам нужны были люди Сюзан Герон, хотя бы человек тридцать. Высадилась последняя, четвёртая партия со Своенравного, и нужно было решать, что делать. Сажать транспорт и пытаться прикрыть его чем было, пользуясь тем, что наёмники ещё не вышли на позиции, либо ждать подмоги и начинать ключевую часть операции, имея, как минимум, вдвое больше людей. ― Своенравный, от Герон никаких вестей? ― спросил я, зачем-то обращая взгляд в небо. ― Пусто, ― ответил ИИ и добавил, ― вскрыл вражескую сеть, сейчас анализирую сообщения. За последние двадцать четыре часа никаких упоминаний партизан в вашем районе. ― Значит начинаем как есть. Приступайте к посадке транспорта. ― Говорит мостик, ― раздался голос Лютцева, ― экипажу приготовиться ко входу в верхние слои атмосферы. Мне пришлось его приглушить, так как сейчас было важно сконцентрироваться на другом. ― По позициям! ― рявкнул по связи я. ― Покажем этим наёмникам, чего стоят настоящие солдаты! Бой завязался практически сразу ― это на подступы вышел авангард противника. Бойцы в лёгком обмундировании, исключительно со стрелковым вооружением, чья задача была прощупать наши позиции, чтобы основные силы точно знали основные узлы обороны. Такой милости я им предоставлять не стал, запретив отвечать на огонь и оставаться в укрытиях. Всё бы ничего, но влез Митт, его скафандр позволял вести огонь на гораздо большие дистанции, чем у остальных, чем он не преминул воспользоваться, ослушавшись приказа. Пока я носился, пытаясь его как-то угомонить, с орбиты пришли новости: транспорт вошёл в верхние слои атмосферы. По расчётам ИИ на посадку ушло бы порядка тридцати двух минут. Неожиданно раздался возбуждённый голос Николаса: ― Вик! Мы идиоты!.. ― Разговорчики! ― недовольное рявкнул Лютцев. ― Увянь! ― огрызнулся Ник. ― Вик, послушай, на транспорте есть спасательные капсулы ― пять штук! Пока он в верхних слоях, мы можем набить в них роботов и сбросить вам на голову! Но нужно делать это сейчас, если он опустится ниже, автоматика не даст их отстрелить! Меня чуть удар не хватил ― как я мог это упустить! Времени себя корить и медлить не было: ― Немедленно приступайте! ― Произвожу активацию роботов, загружаю боевую задачу, ― засуетился ИИ, ― начинаю погрузку. Капитан, проблема: отстрелить все капсулы одновременно невозможно ― придётся по одной. ― Делай, как выходит, ― оглядываясь, сказал я. На нашей горе становилось неуютно: наёмники подходили всё ближе, и плотность огня усиливалась. Митт, продолжая игнорировать мои команды, стоял на первой линии, поливая противников выстрелами. Скафандр пока спасал его, но было вопросом времени, когда в него полетит что-то покрупнее пуль. ― Мичман Митт! ― мой голос просто дрожал от злости. ― Немедленно уйдите с передовой! Он, наконец, меня услышал и, неуклюже повернувшись, собрался возвращаться, но именно в этот момент наёмники, наконец, подтянули что-то способное пробить броню. Ракету заметил не только я, но и сам мичман. Действуя, скорее, инстинктивно, нежели разумно он попытался схватить её рукой и, клянусь, ему это удалось. Последовал взрыв. Место, где находился его скафандр заволокло пылью, полностью лишая возможности увидеть, что произошло. ― Митт! Митт!!! ― вызывал я по связи, но ответа не было. Ещё с парой человек мы бросились вперёд, бешено и абсолютно безрезультатно паля во все стороны. Скафандр был раскурочен и выведен из строя, но мичман все ещё оставался живым, хотя досталось ему очень сильно: он лишился руки, а в боку зияла огромнейшая, очень опасная рана. Каким-то чудом нам удалось вытянуть Митта из остова скафандра и дотащить до укрытия так, чтобы больше никто не пострадал, а сам мичман, несмотря на раны, остался при этом жив. Из-за пыли бой слегка поутих, сведясь к вялой перестрелке ― чувствовалась недостаточная экипированность нашего противника. Пользуясь этим, я и ещё один матрос принялись обрабатывать раны мичмана. Где-то в середине этого процесса виновник суеты пришёл в себя, тихо прошептав: ― Кэп? Я не чувствую ног... ― Странно, ведь у тебя нет руки, и судя по всему, мозгов! ― раздражённо буркнул я. ― Зачем вперёд полез? Тяжело дыша, Митт ответил: ― Потому что... х-х-х... не хотел подставлять... остальных. Это было настолько глупо, что мне не удалось сдержаться: ― Идиот! ― раздался мой крик. ― Да, идея была... х-х-х... так себе. ― Капитан, ― раздался голос Лютцева, ― капсулы с роботами вот-вот прибудут. На перехват выдвинулась авиация противника. Идут очень высоко, так что это наша забота. ― Отлично, ― искренне сказал я, ― значит, часть уничтожим заранее. ― К слову, противник активно пытается подавить связь, ― заметил лейтенант, ― не подпускайте их ближе к позициям, чем сейчас, иначе... Лучшей демонстрации, почему не стоило подпускать наёмников ближе и быть не могло. К счастью, связь быстро восстановилась, и я сказал: ― Понял вас, постараемся. Оставив Митта на попечение матроса, я отправился на передовую - себя показать да и обстановку оценить. Ситуация была тяжёлой, но пока контролируемой: наёмники продолжали концентрировать силы. Предположу, что они рассчитывали не просто взять нас штурмом, но и подгадать момент так, чтобы сбить заодно и транспорт - иначе говоря, собирались ловить сразу двух зайцев. Одновременно уничтожить и десантную группу, и армию вторжения. Такая самоуверенность в собственных силах играла против них самих. ― Авиация противника, высланная на перехват, уничтожена. Минута до прибытия капсул... ― сообщил ИИ и в туже секунду, тараторя, добавил, ― проблема: из-за помех я могу высадить подкрепление или на голову вам или противникам. Перспектива своеобразной «орбитальной бомбардировки» собственной позиции мне не понравилась, поэтому пришлось выбирать наименее плохой вариант. Пользы, конечно, от такого подкрепления было бы немного, но лучше, чем совсем ничего. Проследив за их падением, я покинул передовую и отправился проведать, пока это было возможно, Митта. Мичман был совсем плох ― слишком много потерял крови, а оказать ему достаточную помощь в полевых условиях мы не могли. Он был бледен, тяжело дышал и при этом оставался, что хуже всего, в сознании. ― Кэп, ― слегка поворачивая голову в мою сторону, сказал Митт, ― как всё идёт? ― Нормально, ― соврал я, стараясь не смотреть ему в глаза. Мы лишись сначала одного подкрепления, затем другого, потеряли тяжёлый скафандр даже до начала основного боя, и вдобавок опытный полевой командир находился при смерти ― фактически всё было очень плохо, но мичману знать это было необязательно. ― Значит, не зря, ― отстранённо и явно довольно сказал Митт. ― А то бывает... Он остановился перевести дыхание, а я вежливо стоял в стороне, разглядывая низину, где шла вялая перестрелка. Мне не хотелось на него смотреть, даже когда пауза откровенно затянулась и запищали приборы, контролирующие жизненные показатели. Всегда тяжело осознавать, что кто-то умер из-за тебя. Митт не был мне ничем обязан, он не должен был лететь вперёд, стремясь собой прикрыть остальных, и тем не менее именно так и сделал. Желал ли он выслужиться, просто помочь или жаждал смерти - никто уже не узнает.