Пусть команда ищет по маякам, а я по координатам, где был последний сигнал командира звена. К сожалению, времени нет. И я сумею спасли лишь одного. Если сумею… гоню эту горькую мысль.
Время бежит, словно сама жизнь просачивается водой сквозь пальцы. Холод пробирает до костей, и кажется, что уже нечем дышать, хотя кислорода хоть отбавляй. На границе радара показался объект – кусок фюзеляжа. Вскоре визуальное увеличение показывает мне, что это оторванная кабина. Она дрейфует в черноте с мелкой крошкой и частью других обломков. На видимом расстоянии вражеский корабль развороченный чуть ли не наизнанку.
Мысли об одном человеке сменяются мыслями о других. Сюда с тросом не добраться. А за мной, кажется летят двое членов экипажа. И их курс уходит в сторону. Как жаль, простите… но я должна спасти его.
Приближаюсь к обломкам слишком быстро. Сбавляю ход, но инерция несет вперед с той же скоростью. Пытаюсь выровнять курс, чтобы попасть именно к обломкам. Готовлюсь к столкновению. Покореженный кусок крыла едва не цепляет. Меня начинает вращать вокруг своей оси. Кажется, задето поле скафандра! Включаю вспомогательные кислородные сопла, пытаюсь выровнять. Переусердствую, уходя стороной. Проскакиваю мимо! Впереди еще обломок! Дыхание перехватывает в ожидании удара. Столкновение! Мозг трясется, картинка дисплея скачет. Несусь в обнимку с куском обшивки.
Вытягиваю руки, схватившись за покореженные выступы. Ногами упираюсь. Отпускаю руки, отталкиваюсь! Получилось замедлить удаление от кабины. Включаю двигатели на малую тягу и лечу назад, коря себя за нерасторопность.
До кабины добираюсь аккуратно, стараясь не делать больше ошибок. Отсек раскурочен до нельзя. Оплавленные куски, острые углы и море выплывающего мелкого мусора.
Оливер пристегнут к креслу. Кажется, сработало поле защиты при взрыве, на нем и скафандр имеется. Ползу к нему ближе с замиранием в сердце. Бледно поблескивает оболочка его скафандра, говоря о том, что вот – вот иссякнет энергия. Но не это меня беспокоит. Чувствую, что его тело стремительно отдает остатки тепла. Не теряя времени, отстегиваю его от кресла и тяну за собой. Хотела бы поискать резервный пояс скафандра, но той части кабины, где они должны лежать, просто не существует.
Мы в открытом зловещем космосе. И как же хочется, чтобы другой мой открыл глаза. Но Оливер спит, покоится, подается всем моим манипуляциям. Он так беззащитен и легок. Плывет послушно за мной. Гоню отчаянную давящую мысль, что это просто бездушное тело. Что опоздала.
Живи, мой хороший… Прошу тебя. Кидаю сигналы в пространство, в надежде, что челнок поймает их. Я слишком далеко улетела. А еще эти обломки вокруг сбивают сигнал, искажают его. Мы так ничтожно малы, тысячи кубических километров пространства, где мы можем быть среди обломков. Нас не легко найти… Мой слабый радар не улавливает спасительного корабля, чувствую себя слепой и беспомощной. У меня нет выхода. Просто несусь в ту сторону, которую считаю обратной дорогой. Но наивно полагать, что угадаю. Космос – коварен, он не оставляет шансов и не прощает ошибок.
Двигатели работают на пределе. Держу Оливера обеими руками, перебирая меню и выискивая нужны функции в скафандре. Вскоре нахожу подзарядку контактом. И отдаю часть энергии его практически иссякшему полю.
Обломков нет, космическая черная пустыня вокруг. Лишь вдалеке дисплей улавливает отблески. Не то от звезд, не то от обломков. Отдаю все больше в скафандр Оливера. Руки немеют, пальцев практически не чувствую. Уцепилась за него, и боюсь отпустить. Тело едва слушается. Мне страшно от мысли, что упущу его, оставлю.
А их все нет. Челнока не видно на радаре. И с каждой минутой я все меньше рассчитываю на то, что угадала направление.
Отдаю последнее, прекращая дышать. Холод накрывает. Пальцев нет, да и рук тоже. Руки – крюки, но пока еще держат. Двигатели затухают, энергия иссякла. Высвободившийся кислород распыляется вокруг, обжигая кожу и ослепляя. Поля нет, замерзаю.
Огни. Они приближаются. Щиплет глаза, и я закрываю их. Что – то хватает, тащит за собой. Горячее поле окутывает мое тело. Острые кристаллики крови в жилах доставляют неистовую, нестерпимую боль. Хочется кричать, но голоса нет. Судорожно перебираю руками, обретя чувствительность. Где мой Оливер?! Где…
Сознание хочет провалится в черную яму. Но я карабкаюсь вверх к свету. Меня тащат на корабль, чувствую вес своего обессилевшего тела. Пытаюсь подняться, да даже веки разлепить сложно! Ощущаю себя безвольным мясом. Сильные руки хватают меня, несут. Горячо, жарко, невыносимо. Открываю глаза.