- Машинка не нужна, молодые люди? - косящий на правый глаз мужчина поправил кепку и наклонился к Роме. - Недорого.
- Сколько до Сиренной будет?
- Ой, да не уж то я с такой пары много возьму, - подмигнув Рите, нарочито обижается мужчина. - За 180 доедем.
- Шутите? - улыбается ему Рома.
- Да почему ж шучу, родимый! Тут же 20 км пути!
- Я так-то местный.
- Тю, - мужчина хмурится. - Так, це ж сразу надо говорить о таком. Садитесь, за 20 домчимся.
Подмигнув девушке, Рома запихнул вещи в потертый багажник и, усевшись рядом с водителем, принялся указывать дорогу. Девушка же, очарованная уютными тенистыми улочками почти заснула, убаюканная сильной духотой и жужжанием мухи. Разбудил ее только мягкий удар дверцы автомобиля. Подав ей руку, Рома мягко улыбнулся и подтолкнул вперед:
- Вот тут я и вырос, - он кивнул на двухэтажный голубой домик, окруженный сеткой. Сквозь ее прутья то тут, то там проглядывали душистые ветки белых роз и жасмина. Мимо них, прячась от посторонних глаз, пробегала полосатая кошка. Заметив людей, она метнулась к раскрытой входной двери и скрылась за белыми занавесками. Пока Рома расплачивался за поездку, Рита подошла ближе к дому и услышала, как из распахнутых окон доносится легкая музыка. Тут же ее взгляд встретился с широким лицом молодой еще женщины.
Уже через полчаса после этого Рома, сидя во главе стола рядом с отцом, знакомил Риту с матерью, сестрами и бабушкой. Женщины с нескрываемой придирчивостью изучали девушку, а маленькие сестры же с куда большим интересом поглядывали на чемодан с подарками. Однако после того как на столе оказалось молодое вино, которое как хвастался отец парня, он делал сам и три года выдерживал в бочках, взгляды женщин смягчились, речь стала плавной и добродушной.
После заката вышли погулять в сад. Пока мужчины топили баню, Ромина мама показывала девушке свои сокровища - ровные яблоньки, подстриженные кусты малины и мясистые грозди помидор.
- А вы давно с Ромой встречаетесь? - вдруг поинтересовалась женщина.
- Около полугода.
- Он много о тебе рассказывал, - поправив темную челку дочери, идущей рядом, заметила женщина. - Очень серьезные мысли у него. Он тебя любит. Рита почувствовала ее взгляд и поняла, что краснеет.
- Я тоже, - улыбнулась она, подняв голову к голубому отблеску черноморской ночи, девушка впервые увидела такие огромные звезды.
Бася посапывающий на лежаке в Пашиной комнате, был уже близок к пробуждению. К своему разочарованию кот вынужден был провести в столь ненавистной, пропахшей сигаретами и дешевым портвейном квартире. Единственной радостью его была Матильда - возлюбленная дама ангорской породы. Правда, она так и не оттаяла после их первой встречи и не стремилась уделить коту хоть какое-то внимание. Не переставая предпринимать попыток сближения, Бася подкладывал ей корм из своей миски, подкупал крыс, чтобы те приносили зеленые стебли кошачьей мяты и даже выкрал для любимой огромный кусок мороженой трески. Но ко всем дарам горделивая дама оставалась безответной. В долгие часы одиночества скуку кота развлекал Пашка. Мальчик подкрадывался к зверю и делал вид, что нападает на него. Бася же только и поджидавший этого, с яростным бурчание нападал на ребенка, вцеплялся в его ладонь и начинал с удвоенной радостью кусать его, нализывая пальцы языком. Потом, правда, на крик мальчика всегда прибегала Лиза, и Бася получал по своей серо-черной филейной части.
В этот же день кот, разбуженный стрекотанием газовой печки на кухне, решил разбудить мальчугана. Он вскарабкался по плечу, пододвинул одеяло и принялся вылизывать тонкую детскую щеку. Мальчик засмеялся. Добравшись к пухлым детским пальцам, кот улегся на спину и начал покусывать ребенка. Пашка, не ожидавший с утра такой агрессии, вскрикнул. Бася, предчувствовавший появление карательного органа, уже приготовился к приходу Лизы. Однако же, на его беду, девушки в это время дома не оказалось. Быстрый жесткий шаг матери разбудил Пашку, но поздно. В следующий миг он увидел, как напуганный до безумия кот летит вниз из окна второго этажа.
Дорога к рынку лежала через пыльные развалины крепости. Тропинка, окруженная пряным дыханием дикой мяты, то проваливалась в песчаные складки, то взбиралась наверх. Теплые молочные облака, словно рассветные волны, наполнялись пляской комаров и мошек. Когда за поворотом послышалось нежное пение церковного хора, Рита удивленно посмотрела на Рому.
- Армянская церковь там, - он кивнул в сторону густого заросшего розами сада.
- Все так странно и близко здесь, - заметила Рита. - Море, церковь, рынок.
- Музеи, - напомнил парень.
- Ну, да и они.
- Городишка маленький, но шумный, - пожал плечами парень. - Правда, только летом. Зимой тут все замирает. Половина магазинов не работает.
Они подошли к автобусной станции очень вовремя, чтобы отправиться на рынок. Не прошло и десяти минут, как машина остановилась возле широкой укрытой листьями металла площадки с красной табличкой "Рынок. Привоз". Длинные ряды заржавелых прилавков лопались от блеска золотистой чешуи, жирной копченой рыбы. Вяленая тюлька, рассыпанная по дощатому настилу, смешивалась с хрустящими подсохшими спинками судака. Тут же, рядом со старыми, как сам город холодильниками, пристроились маслянистые мясные обрезы. Вторым рядом высились горы фруктов: яблоки, гранаты, рвущиеся от сока, лимоны, похожие на солнечные глазницы. В самом центре площади высились чаны с вином. Там торговля текла медленно.
Как правило, выбирая напиток, покупатель дважды обходил прилавок. Сняв первую пробу, они уже успевшие раздобреть от винных ароматов и обилия выпитого, возвращались к тем, кто своей хитрой улыбкой, ласковым словом и, конечно же, самим продуктом сумел покорить их.
- Только мужчины вино продают?
- Да нет, почему? - Рома указал подруге на двух дам, демонстрировавших стеклянные и пластиковые бутыли с розовым напитком. - У мужиков просто это как-то естественнее получается, - он кивнул девушке в сторону отдельных решетчатых клеток. - Нам туда.