Звездочка
- Люся! Люсь, ты посмотри, как мои мальчики сдружились. – крикнула я соседке, с трудом разогнувшись. После дождя сорная трава так и лезет. «Уничтожать нужно, до появления семян!», так Люся говорит, а она в огородных делах «дока», не то, что я.
- Ну да, ну да, мгновение, и от твоего Зефирчика две половинки останутся. У меня Кавказец был, не дай Бог, чужой кошак на его территорию зайдет, одни клочья оставались. - Люсина бандана с черепами съехала на бок, ей как всегда, не до сантиментов, борьба с сорняками в самом разгаре.
- Каакой ужас! Нет-нет, Дзорчик, собачка ласковая, он осторожно, с Зефирчиком играется, я наблюдаю. Это их любимое место, под орехом у временно отсутствующих соседей.
- Ты проверяешь сарай, на предмет подселения бомжей?
- Да, проверяю. Кстати, я там, под кучей хвороста ткнула палкой, так она погрузилась в землю сантиметров на пятнадцать, рыхлая какая-то.
- Это те сучья, что «недожильцы» напилили, когда только дом купили?
- Да, уж пять лет лежат.
- Плохо дело. И Зефирчик твой облюбовал это место?
- Да, а что плохого?
- Орехи, хворост, запустенье, крысы. Ясное дело, гнездовье у них там.
- Кааакой ужас! Крысы?!?
- Я в своих конюшнях постоянно отраву раскладываю. Вот, видно они к твоим соседям и перебрались.
- А почему ты свой сарай конюшнями называешь? Это прикол такой?
- Почему прикол? До революции прадедушка коней там держал. И в войну, Отечественную еще оставались, дедушка занимался. Измельчал сейчас народ, кошек да собак держит.
- Люся, у тебя, конечно дом, и огород в три раза больше, чем у меня, но лошади? Для них же простор нужен.
- И был простор, и твой огород, и твоих соседей, и того соседа, что бетонным забором отгородился, все это наши земли были.
- Что, продали? Трудно стало содержать?
- Дедушка смышленый был, не дожидаясь раскулачивания, продал.
Я сосредоточено выковыривала репейник.
- Люся, Зфирчик сегодня молоко пить отказался.
- Химия! – сказала, как отрезала всезнающая соседка.
- У меня тоже подозрения возникли. Я вот думаю, а что, если козу завести для Зефирчика? Смотри, сколько бурьяна пропадает.
- Коза не всякую траву кушать станет, да и травы твоей на три дня. А потом выпасать надо. Есть время свободное?
- Нее, у меня работа.
- Вот видишь, да и потом, козы это мелочь, вот лошади, вот красота, умнейшее животное. Одна, такая, в войну бабку мою от расстрела спасла.
- Да, ты что? Люсь, расскажи! Давай, отдохнем немного, у меня уже спина заклякла.
Соседка подошла к забору, оперлась на тяпку.
- В тысяча девятьсот сорок втором году это было, бабушка, моя Евдокия Семеновна, царство ей небесное, до свету в дорогу собиралась. Разложила чемодан на столе и складывает туда, все, что положено в дорогу. И, вдруг, ни с того, ни с сего вода с потолка хлынула. Она с маменькой своей на улицу – нет дождя. Они обратно в дом, и вода уже не льется, только чемодан с вещичками мокрый весь. Прабабка моя, ну, в голос кричать – «Ой, не к добру это, ой не к добру!».
- Ужас, какой, а куда Евдокия Семеновна уезжала?
- Так слушай же, рассказываю. Двумя улицами выше, жила себе поживала Грэта, немка. Обрусевшая уже давно, однако, кровь, как говориться, не водица. Самогоном приторговывала, да и сама попивала, а как напьется, и ну, разглагольствовать – «Вот, наши придут, я вам всем покажу», а фашист уже под городом стоял. Ну, короче, договорилась. Стукнул на нее кто-то. Пришла бумага, взяли ее под «белы рученьки» и под конвоем в областной центр отправили. Через время суд, свидетелей из местных призывают. Выпало бабушке моей ехать, она член КПСС, на руководящих постах трудилась. Прабабка моя заголосила: «Да куды ж ты, девка, кругом бомбежка, пропадешь, ни за что, назад живой не возвернешься». А бабушка моя в ответ – «Если не поеду, сама под судом стоять буду, мама». Суровые времена были, военные.
- Так лошадь то тут при чем?
- Слушай дальше. Делать нечего, упаковались заново, и пошла бабушка к стойлам. Две всего лошадки остались, остальных на службу в красную армию отправили. Идет она к ним, а они мордами к ней тянутся, сухарики с ладони забирают, лакомство это для них. Лошадей она с детства любила, прапрадед при царе еще коневодством занимался. А уж верхом-то как любила прокатиться – спина прямая, в правой руке поводья, а левая свободно свисает, осуждали ее, якобы за гонор. Сегодня она бы сказала - «Я не доллар, чтоб всем нравиться». А тогда не обращала внимания, не до того было, чтобы сплетни слушать. Сталин, вождь мирового пролетариата, сам по ночам работал, и коммунисты тоже не спали.
- На войне?
- Я тебе пока про бабушку рассказываю. Так вот, до войны, бабушка руководила животноводческими хозяйствами, и было их несколько. Вооот, - она задумалась на минутку, -точно, пять их у нее было. - Лошадку оседлает, и всю ночь проверяет ввренные ей хозяйства. Одно от другой они на приличном расстоянии были, вот она всю ночь и мотается. Ты, знаешь, что у коровы отел зимой?