– Это точно, – согласилась Солара.
Сегодня они разворошили осиное гнездо, и члены Братства не показались ей особо отходчивыми и всепрощающими. И все же, шагая за Дораном на корабль, Солара гордо вздернула подбородок. Она чувствовала себя скорее героиней боевика, чем механиком, и очень жалела, что сестра Агнес сейчас ее не видит.
Судя по летящей походке Дорана, он был возбужден не меньше, но насколько именно стало понятно, лишь когда он развернулся и сгреб Солару в объятия, оторвав от пола. В ушах зазвенел его смех, и она застыла. Никогда прежде он не проявлял такого восторга, даже во время футбольного сезона в академии. Подобная реакция заставила и Солару хохотнуть, но она уверила себя, будто покалывание в животе вызвано адреналином, и ничем иным.
– Обалдеть, вот это поездочка. – Вернув Солару на пол и удерживая руки на ее бедрах, Доран чуть отстранился и уставился на нее одним заплывшим глазом. – Невероятно, да?
Стоило взглянуть на него при хорошем освещении, и улыбка сползла с лица, а покалывание в животе превратилось в болезненный спазм. Полумрак челнока скрывал масштаб повреждений, но теперь Солара отчетливо видела, что глаза Дорана превратились в щелки, а нижнюю половину его лица покрывала жуткая «борода» из засохшей крови. Когда возбуждение спадет, его ждет адская боль…
Внутри всколыхнулось чувство вины. «Это все из-за меня…»
– Неужели я так паршиво выгляжу? – спросил Доран.
Трещина на его нижней губе снова приоткрылась, и Солара поморщилась, но тут же напомнила себе, что эта незамутненная радость Дорана – единственный светлый лучик в темной туче их неприятностей. Сегодня он совершил нечто выдающееся, проявил больше храбрости, чем она когда-либо считала возможным. И Солара отказывалась омрачать этот момент.
– Жаль тебя разочаровывать, – сказала она, – но отныне ты не самая красивая девушка в комнате.
– Еще не вечер, – усмехнулся Доран.
– Смейся, пока можешь. – Солара осмотрела кривой угол явно сломанного носа. – Утром ощутишь последствия своих подвигов во всей красе.
– Черт, уже ощущаю. – Он прижал руку к ребрам. – Но какая разница. Я его отделал! Первый за пять лет бросил Демаркусу вызов и победил.
Сердце сжалось от воспоминаний о лежащем на полу Доране: изо рта льется кровь, а Солара стоит за пределами ринга и ничего не может поделать. Она не знала, что это уловка. Думала, он мертв, и страх выпотрошил ее точно рыбу.
На глаза навернулись слезы, и она быстро опустила голову, уставившись на ботинки Дорана. Даже те были испачканы красным.
– Прости, что сомневалась в тебе.
– Ну, не надо оваций, – пробормотал он. – Я всего-то повалил гиганта голыми руками.
– Этот гигант мог тебя убить. – Подняв глаза, Солара обнаружила, что он хмурится. – И все потому, что я нацепила дурацкое ожерелье.
– Ты же не знала, что к чему.
– Да, но должна была догадаться. В жизни ничего не дается бесплатно – ни продукты, ни земля, ни одежда, а золото и подавно. В глубине души я понимала, что все складывается чересчур хорошо, и все равно взяла цацку. А ты расплатился за мою ошибку и едва не погиб.
Доран ответил не сразу. Он дождался, когда их взгляды встретятся, и ухмыльнулся:
– Я в порядке, правда. Все травмы поверхностны. Моя офигительная красота утрачена не навсегда.
– Демаркус тебя избил.
– Ага, а я ему ответил. Если это тебя утешит, он, наверное, до сих пор ищет свое левое яйцо.
Солара не удержалась от смеха:
– Еще как утешит.
– Меня тоже.
– В общем, прости, – вновь извинилась она.
Теперь настал черед Дорана отводить глаза. Он ненадолго умолк, теребя «собачку» молнии на своей куртке, затем тихонько прокашлялся:
– Уверен, я задолжал тебе куда больше извинений. Собираясь бросить тебя на той заставе, я понятия не имел, что тут на самом деле творится. Даже представить страшно… – Он осекся и посмотрел на Солару сверху вниз: – Может, назовем это ничьей и начнем сначала?
Она кивнула:
– Я за.
– Отлично. Значит, решено.
– И спасибо, – добавила Солара. – Я обязана тебе своей свободой. Ты меня плохо знаешь, но она для меня важнее всего.
– Всегда пожалуйста. – Под пристальным взглядом Дорана ее лицо залилось краской. – Для чего еще нужны друзья?