Ка издала глухое утробное рычание и хватила когтистыми пальцами по столу, словно пытаясь поцарапать его.
— Да, интересная личность, — произнес Кэс, — собственно, долголетие может объясняться просто. Я ведь тоже долгожитель. Но все остальное? Или это мифы, или за этим стоит что-то, чего мы пока не понимаем. Так или иначе, я бы с удовольствием побеседовал с этим типом.
Император Александр Федорович принимал утреннюю ванну.
Он возлежал в бурлящей сиреневой, с золотой подсветкой воде, в треугольной джакузи. В уши императора были воткнуты крохотные наушники-ракушки. Закрыв глаза, император слушал последнюю биржевую сводку и одновременно размышлял о планах на сегодняшний вечер (в планах значился осмотр новых наложниц, привезенных из Сот).
Наконец биржевая сводка закончилась. Александр Федорович поднялся и вылез из ванны. Два камердинера, стоявших по углам с махровыми обширными полотенцами, кинулись растирать самодержца.
Тело у Александра Федоровича было могучее, мускулистое, с безупречной кожей, без капли жира и малейшего следа старения.
Камердинеры подали императору одежду, и тот надел по порядку шелковое белье, рубаху, повседневный мундир и штаны. Камердинер зашнуровал высокие индивидуально пошитые ботинки государя.
Твердой походкой император проследовал в утренний кабинет. Он привык вкушать завтрак в девять утра и ни минутой раньше. Императрица более не составляла ему компанию, по правде сказать, она давно уже проживала в одной из потайных резиденций в горах и не показывалась на публику. Александр Федорович давно не видел жену — в свои семьдесят два, несмотря на пластику и омоложение, она казалась матерью этого бравого, черноволосого молодца с окладистой холеной бородкой.
До завтрака государь привык разбирать почту и планировать сегодяшние дела.
Император сидел в эргономическом кресле за столом из красного дерева, инкрустированного золотом. Стена из броневого стекла перед ним демонстрировала чудный вид на дворцовый парк с фонтанами, первую парковую стену, размещенный за ней гарнизон охраны, зенитки, вторую стену с наблюдательными башнями.
Взять императорский дворец штурмом или даже приблизиться к нему было совершенно невозможно. С воздуха его дополнительно охраняла часть ПВО, размещенная неподалеку.
Александр Федорович перебирал бумаги, перекладывая их одну за другой из хрустального лотка в платиновый. Сегодня ему предстояла встреча с генеральным директором "Синефти", в которой Император лично владел контрольным пакетом акций. В полдень его ожидала делегация крупных предпринимателей области Сот. Александр Федорович поморщился. Без этих людей о Сот можно забыть, они — надежда и опора его императорских проектов. И давить на них нельзя. А они желают поставить собственного губернатора. Что ж, на этот случай у императора имелся план. Разрешить губернатора придется, но это будет свой человек.
В крайнем случае, у Синегории достаточно сил, чтобы подавить сопротивление этих выскочек. Но не следует так сразу прибегать к силовым решениям. Постепенно их заводы и банки можно скупить. Нет! Лицо императора озарилось легкой улыбкой.
Банки — вот ключ к успеху! Дать Императорскому Банку отмашку на большую игру. Разорить банки области Сот будет несложно. А потом дать им пожертвование… Причем для народа это следует подать как гуманитарную помощь для спасения экономики Сот. Заодно поставить условие — ужесточить Очистку и убрать все ненужные социальные блага, в самом деле, там еще до сих пор тратят деньги на уход за стариками, это баловство, которое в Империи себе уже никто не позволяет. Нечего и платить пособия безработным, пусть ищут работу или попадают в Очистку.
Александр Федорович некоторое время наслаждался собственной гениальностью. Потом черкнул несколько слов на мемо-бланке. Зародыш предстоящей великой операции. Скоро эти негодяи с Сот будут ползать у него в ногах…
Император налил в хрустальный стакан минеральной воды. Беспокойно взглянул на часы — до завтрака оставалось еще восемь минут.
В этот миг незапланированно открылась широкая дверь, и в кабинет вошли посторонние.
В первую секунду император растерялся — точнее, потерял дар речи. А во вторую было уже поздно, потому что в руках первой из пришельцев что-то полыхнуло, и Александр Федорович начисто потерял способность двигаться. А также говорить.