Бак помахал им, развернулся и ушел.
— Ну и дела, — сквозь зубы пробормотал Кэс и посмотрел на товарищей. Ю был бледен. Кивком головы он указал на экран, висящий перед рядами рабов. На экране было видно все, что происходит на сцене.
Там, на сцене, выступал вовсе не конферансье! Там стоял одинокий немолодой мужчина, эффектно одетый во все черное, в высоких серебряных сапогах. Полоска ошейника едва проступала под пышным жабо. Мужчина носился по сцене и кричал.
— Я лучший садовник Южных островов! Я превращу ваше поместье в рай! Мой опыт работы — почти полвека!
— Оно и видно! — голос кричащего из зала был усилен микрофоном, — из тебя песок сыпется! Размечтались — пять тысяч за такое старье!
В зале послышался смех. Опытный садовник понурился, выглядел жалко. Тут послышался мелодичный сигнал, и на экранах возникла надпись "Лимит времени". Мужчина поплелся назад, а на сцену выпустили молоденькую темноволосую девицу, одетую довольно скудно — в сверкающие золотом стринги и такой же бюстгалтер, соединенные лишь полосой ткани, да и та открывала дыру на смуглом безупречно впалом животе.
Девица под гул одобрения вылетела на середину. Раздалась медленная музыка, красавица начала танец, весьма откровенный, с чувственными широкими движениями, раскрывающими то, что у девицы и так было очень слабо прикрыто. На экранах над головой танцовщицы плыли строки: Рамона Вильес, 29 лет, навыки: курсы обычного и сексуального массажа, танцы, диет-тренер, опыт работы: кафе, официантка, 3 года, ночной клуб, стриптиз, 4 года, начальная цена 6500.
— Даю 7 тысяч! — крикнули из зала. Рамона призывно улыбнулась крикнувшему и чуть приспустила нитку трусиков на бедре. Зал радостно взвыл. Из другого угла тут же предложили больше. Аукцион длился еще минут десять, и наконец Рамона была куплена за 12 тысяч 300 баксов. Дородный господин в белом костюме подошел к сцене, о чем-то договорился с распорядителем внизу и, подхватив пульт от ошейника Рамоны, отечески обнял почти голую девушку и повел ее к выходу с площади. На сцену вышел следующий раб — на сей раз молодой мужчина — и начал рассказывать о себе.
— Галактика, что же это! — с ужасом воскликнул Максим, — они заставят нас продавать самих себя?
— А что тебя так смущает? — спросил Кэс странным голосом, — разве мы это делаем впервые?!
Он остро взглянул на Ю, и тот отвел глаза. Бывшие русийцы молчали. Каждому из них — хотя в наибольшей степени это касалось Кэса — когда-то приходилось писать резюме, подчеркивая свои достоинства и замалчивая недостатки, предлагать себя на собеседованиях, проходя идиотские тесты и анкеты, выслушивать ехидные издевки и вежливые отказы… работодателей?… нет, покупателей. Разве разница с нынешним положением так уж велика?
— Пошел! — детина-охранник ткнул Ю острым концом дубинки. Инженер поднялся, вышел на сцену. Нисколько не теряя достоинства, он сел под самым экраном, скрестив ноги и стал молча ждать, пока выйдет его время. Через минуту в зале засвистели.
— Ублюдок! А ну встать!
— Ты, косоглазый, а ну не молчи!
— Дайте ему в рыло!
Охранник коснулся ручного пульта, и Ю закричал, схватился за шею и повалился на пол в конвульсиях. Ошейник выдавал новые и новые разряды, инженер корчился в судорогах, наконец затих, стражник несколько раз хлестнул его дубинкой как попало. Зал оглушительно орал и свистел.
Наконец, сообразив, что зрелище избиения на сцене дохода не принесет, распорядитель объявил, громовым голосом перекрыв шум.
— Напоминаю условия аукциона! Если зависимый не желает работать и рекламировать себя, он лишается права на рекламное время! Две минуты истекло — зависимый удаляется с торговой площадки!
Ю увели со сцены, однако публике легче не стало, так как следующие две минуты всем пришлось созерцать мрачного Максима, который сложил руки на груди и смотрел на покупателей, как Наполеон со скал святой Елены. Затем пришла очередь Кэса, и тот повторил действия товарищей. Саша Дубина, выведенный на сцену, попробовал что-то покричать в свою пользу, но выглядел жалко, над ним хохотали.
Аукцион закончился, когда стемнело. Пятерых пленников с "Союза" вновь затолкали в небольшую комнатку с бетонным полом. Здесь, к счастью, был кран со слабой струйкой воды, все по очереди напились. Кормить, как и обещал хозяин, их не стали. Кэс подошел к маленькому зарешеченному окошку, взялся за решетку руками и напряженно смотрел на площадь, на звезды, уже вспыхнувшие в темнеющем небе, на подсвеченный силуэт ажурной башни.
— Значит, жрать нам дадут только у новых хозяев? — мрачно спросил Максим. Ю кивнул.