Она опустила голову и добавила глухо.
— Я не защитила своего партнера. Не спасла.
В этих словах Ка звучало глубокое горе. Чин положила руку ей на панцирное твердое плечо.
— Ты не могла этого сделать. Ты не могла сражаться одна против государственной машины.
Ка бросила взгляд исподлобья в сторону императора, однако не двинулась с места.
— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался Максим, — а почему? Ведь у бору почти не выражен половой диморфизм, так?
— Нет, наши самцы несколько меньше, изящнее, и у них уязвимый панцирный покров, особенно в области половых органов, — пояснила Ка, — но дело не в этом! Сама наша психология различна. Когда-то самки — наши предки, собираясь стаями, охотились на черных драконов, а самцы в это время ухаживали за детьми, украшали пещеры и собирали ягоды и коренья. С тех пор каждая юная бору — сгусток энергии и любознательности, а маленькие боруаль спокойны, послушны и любят возиться с домашними зверьками. Это обусловлено гормонально — ведь эстрогены вызывают прилив сил и творческий подъем, а тестостерон — истеричность, агрессивность и постоянные нецикличные смены настроения! Традиционно наши юные девушки получают военное воспитание — потом они могут стать учеными или творцами, но это воспитание необходимо, чтобы обуздать инстинкты и придать духу твердость. Сейчас, разумеется, это иногда проходят и мальчики, но лично я считаю, что все-таки мальчику это не подходит. Это не мужское дело — драться, наносить увечья, убивать. Как же он тогда будет ласкать свою жену? Ухаживать за детьми? Это калечит психику боруаля.
Люди ошеломленно молчали.
— Но как это может быть? — спросила Чин, — ведь рожают у вас тоже самки. И кормят…
Ка махнула лапой.
— Мы рожаем один, раньше — два-три раза в жизни. У нас бывает от четырех до восьми детей за один раз. Раньше мать действительно первый год жизни проводила с младенцами, пока ее защищали другие бору. Не боруали же станут ее защищать, правда? Но сейчас мы не заморачиваемся кормлением — с утра нацедила молока на сутки и пошла. Бору по природе своей не может быть нежным родителем, ей интересно возиться с детьми, когда они уже подросли, играть, учить. А вот отец выкармливает детей молоком из бутылочки, нежно прижимая их к себе, и между отцом и детьми формируется особая связь… если это хороший отец, конечно.
Она помолчала и горестно добавила.
— Мы с Жжа-Нга хотели завести детей в следующем году. Уйти в горы, построить надежное убежище… Он так стремился к этому, так радовался, когда я согласилась родить.
Все сочувственно помолчали.
— Ни фига себе дела, — буркнула Чин, — получается, у вас дискриминация мужчин!
Ка повернула к ней крупную голову.
— Конечно, нет! — с возмущением произнесла она, — у нас цивилизованное общество! Раньше действительно бывало всякое. Мужчин насиловали, у них ведь эти места очень чувствительные, это ужасно! Женам даже официально позволялось бить мужей, если те не так себя вели. Мужей продавали и покупали. Некоторые бору заводили себе целые гаремы. И конечно, боруалям не было разрешено учиться! Считалось, что они глупые и думают только о семье. Но сейчас у нас нет никакой дискриминации, мужчины могут овладеть любой профессией, даже летают в космос!
Ка недовольно фыркнула и широко передернула плечами.
— Извини, я не хотела тебя обидеть, — Чин коснулась ее руки, — но это так звучит! Разное воспитание мальчиков и девочек…
— Можно подумать, на Руси это не так, — буркнула Светлана, — только наоборот.
— У наших мужчин есть все права, — заявила бору, — я бы даже сказала, порой слишком много прав, больше даже, чем у бору. Но большинство самцов бору хотят оставаться самцами — нежными, чуткими, внимательными, создавать в доме уют, ласково заботиться о детях и самке. Самец, конечно, может сделать карьеру или научиться боевым искусствам, но это снизит его мужественность, ему труднее будет найти пару, а без партнерши и детей самец будет несчастным! Это в их природе! Они иначе не могут и не хотят!
— М-да, — пробормотал Максим. Он выглядел озадаченным. Внезапно Ка резко развернулась и вскочила на ноги, за ней последовали Светлана и Кэс. Ка подняла руку, призывая к молчанию.
В ночной тишине послышался шорох, треск веток. Вета и Кэс, державшие при себе оружие, шагнули вперед, вскинув стволы.
— Не стреляйте! — послышался из темноты хриплый мальчишеский голос, — я один тут!