— Джан утром съесть галеты, зелень есть, — сообщил инопланетянин, — Джан не голоден.
— А где наш император? — Максим налил себе в жестяную погнутую миску густого супа.
— Вроде наверху был, надо глянуть, — Чин пошла к двери. Лотта махнула ей рукой, входя в кухню.
— Я уже смотрела только что. Наверху, полы утепляет.
— Труженик наш, — буркнула Чин.
С момента переселения в Югру встал серьезный вопрос — что делать с Сашей? Его присутствие в нелегальной ячейке Сопротивления было, мягко говоря, нежелательно. Но убить Сашу не поднималась рука уже и у Светланы. Ка, пожалуй, с удовольствием размазала бы его, но никто не хотел ей это предлагать. Саша казался совершенно безобидным, смирным, в свободное время он вырезал красивые свистульки из веток и дарил Тине; старался помочь по хозяйству. Он уже считал себя своим. Если его просили уйти и не слушать, безропотно уходил.
Кэс предложил было ему отправляться подальше, объяснил даже, что группа, вероятно, вступит в конфликт с местными, и Саше грозит неминуемая гибель. Но бывший император, видно, осознал, что в одиночку шансы на жизнь резко снижаются и заныл, умоляя, чтобы его оставили.
Инстинкт самосохранения у Саши Дубины был безошибочным.
Да и поздно было его отпускать — в одиночку он еще скорее найдет, кому сообщить о группе. Поэтому Сашу оставили, но тщательно следили, чтобы он ничего не подслушивал и никуда не отлучался.
— Ну как работа? — спросила Лотта у Максима. Тот активно орудовал ложкой.
— Да как! Что я могу сделать, если нет даже элементарных лекарств. Антибиотики и срочную аптечку мы с флаера принесли — и все. Но большинству я не могу помочь. Оперировать тоже никак — нет инструментов, помещения, нельзя обеспечить стерильность. Разве что раны обработал лазером…
Он махнул рукой.
— Причем все так благодарны. Кажется, им приятен сам факт, что какой-то врач уделяет им внимание. Они же тут врачей вообще никогда не видят. Но на самом деле от Джана больше пользы, чем от меня. Он немного боль умеет снимать и кое-что диагностирует. Как ты это делаешь, Джан?
— Джан мало мочь. Люди несчастные. Но девочка в большой синий дом ты помочь! — уточнил Джан.
— Да, там была пневмония, а коробочка антибиотика у нас еще есть, — кивнул Максим, — но на самом деле надо срочно доставать лекарства.
Они с Джаном только что обошли по просьбе Сана двенадцать домов, включенных и опекаемых Сеткой, и оказали нуждающимся медицинскую помощь.
— Составь список, — посоветовала Лотта, — и дай Сану. Может, Сетка достанет — их же членам нужно.
— Это мысль, — согласился Максим.
Лёня и Тина неторопливо прогуливались по улице. Как и повсюду в Тюмени (и наверное, во всех городах Земли) улица напоминала поле боя — тут и там обгорелые развалины домов, баррикады, ямы, кучи отбросов.
— Ой, смотри, это улица Смирновой! — Тина уставилась на гравировку на относительно целой стене старого дома.
— Ну да… Товарищ Смирнова — это была такая героиня СТК, в революцию еще.
— Я знаю! У Руси есть спутник, ну как Луна здесь — называется Смирнова! Мы там и нашли "Союз".
— Вот здорово, — Леня покрутил головой, — Луна — Смирнова! Кто бы мог подумать.
Он подошел к гравировке, огляделся по сторонам, и налепил под надписью красно-черную наклейку.
Наклейка изображала мощный кулак красного цвета на черном фоне, над ним — странный значок, молоток, перекрещенный еще каким-то инструментом (Леня объяснил, что это серп, древний инструмент крестьян), и вверху золотая надпись: Союз Трудовых Коммун. Все на забастовку!
Тина вздрогнула — ей показалось, что сзади кто-то смотрит. Девочка резко обернулась. Нет, никого. У страха глаза велики. И чего она трусиха такая? Вон Леня — всю жизнь здесь живет, борется и ничего не боится. Хотя в него и стреляли, и били уже много раз. "Если что — сразу бросай наклейки куда-нибудь, чтобы не заметили, и тикаем в разные стороны", — объяснил Леня. Чтобы потом, если поймают, наклейки не нашли.
— Лень, ты вообще ничего не боишься? — спросила она. Мальчик удивленно посмотрел на нее.
— С чего это? Боюсь, конечно, я же не псих. Пошли вон к террасам, там народ часто собирается, полезно поклеить будет.
Мимо протопала старуха в платочке, толкая перед собой тележку на колесиках. Какие-то малыши играли на куче щебня. Вдали рокотал мотоцикл, а в целом на улицах было тихо. Как всегда.
Леня свернул в переулок — и здесь большая часть зданий была порушена. Высотных домов не было совсем — одни остовы торчали.