Здесь были и трехмерные снимки, и видео. Сама Мартина, со сверкающими медными волосами, смеющаяся в компании, на рабочем месте у телескопов, в нарядном платье, с гитарой… Сотрудники станции. Две темноволосые девочки где-то на планете, лет двенадцати-пятнадцати на вид. Лохматый белый пес. Мужчина с девочками, неуловимо похожий на них, с интеллигентным добрым лицом.
— Я нашел то, что может быть интересно! — внезапно воскликнул Антуан, — это в видеоблоге. Она вела регулярные записи. Показать?
— Ну не томи!
— Конечно!
На экране появилась Мартина, поправляющая рыжие сверкающие волосы. Заговорила на линкосе.
"Сегодня шестой-второй день мая. Надо что-то придумать на день рождения Ло, даже не знаю! Катиды ведут себя предсказуемо, но наличие в них свинца я теперь доказала, спорить с этим нельзя. Вопрос, откуда там взялся свинец? Может быть, я уговорю Мауро выслать флаер, надо бы захватить несколько осколков, тогда станет яснее и с происхождением потока. Кстати, идея, а что, если подарить Ло кусочек метеора? Она ведь собирается в пилотскую школу. Репликатор второй день чинят, так хочется крабов, а вместо этого жрешь консервы, у нас даже крабовых консервов тут нет".
— А вот следующая запись, — пояснил Антуан. Мартина здесь выглядела совсем иначе — ее глаза ввалились, волосы торчали во все стороны, взгляд казался безумным.
"Первый-третий мая, — глухо заговорила она, — мне было не до дневника. Но это надо записать. Мало ли… Погиб Серхио… Но о чем я? Ведь произошла катастрофа. Апокалипсис, — она судорожно вздохнула и закусила губу, глаза заблестели слезами, — нет, надо договорить. Я расскажу о том, что видела я сама. Но я ничего не видела! Как и все! Мощный, сильный толчок, и я проснулась, и планеты — нет. Вообще нет. Нарушена герметизация левых отсеков, видимо, нас приложило чем-то. Но чем — неизвестно, от Эсперансы даже осколков нет… — она отвернулась. Голос ее звучил глухо, — даже осколков! Ребята, которые дежурили на пульте, говорят — как языком слизнуло. Вдруг наплыла чернота -и нет планеты. Я не могу больше! Не могу думать об этом. Не могу жить! Мои родные…" — голос женщины прервался, изображение погасло. Вспыхнула следующая запись. Теперь Мартина выглядела сухой, строгой, лицо осунулось, в глазах застыло неизбывное горе.
"Второй-первый июня. Надо было писать все это время, мы наблюдали много явлений. Но когда я оказываюсь наедине с дневником, я могу только плакать. В другое время работа отвлекает, да и остальные пережили не меньше моего. Мы не знаем, что делать. "Чиспа" не приспособлена к автономному полету, нам долго не выжить. Никаких других кораблей и спутников не сохранилось, все станции Системы, все молчит… Исчезло или разрушено. На какое-то время нам хватит припасов, но репликатор поврежден, оранжереи у нас нет. Ни к какому выводу мы пока не пришли. Каждый день происходят странные события. Например, вчера погасли звезды. Включая Йоту. Мы оказались в полной непроницаемой мгле. Но через два часа все вернулось на круги своя. Недавно мы наблюдали всполохи, похожие на полярные сияния. У Рито были видения — гигантский младенец в космосе. Возможно, все мы сошли с ума, но Ада утверждает, что нет, да и мы принимаем транки. Впрочем, может, и Ада сошла с ума. Нет никаких научных объяснений происходящему…"
За спиной Мартины кто-то дико закричал. Запись оборвалась.
— Это все, — сообщил Антуан, — она больше ничего не записывала. Все остальные записи относятся ко времени до катастрофы.
— Негусто, — покачала головой Вета, — кто-нибудь что-нибудь понял?
Все молчали. Запись произвела гнетущее впечатление.
— Ксалийцы, наверное, — высказалась Ка, — больше некому! Кто еще может откалывать штучки с пространством-временем?
— Но это нетипично для ксалийцев! — возразил Кэс, — обычно они…
Капитан вдруг замолчал. Проследив за направлением его взгляда, остальные стали оборачиваться.
— Почему сразу ксалийцы? — раздался незнакомый обиженный голос, — придумали тоже!
У дверей в коммон стоял молодой, довольно упитанный мужчина — без скафандра, без каких-либо признаков защитной одежды. На нем была клетчатая рубашка, штиблеты и штаны на лямках, рыжеватые волосы топорщились на макушке хохолком. Мужчина широко улыбнулся.
— Привет! Давайте знакомиться! Меня можно называть просто — Диос. Я повелитель Вселенной!
Глава 2. Великий Разум.