— Русский язык, английский, китайский, испанский и вообще любой из существующих языков, в двух вариантах — как иностранный, и филологический уровень, литература любой эпохи и сокращенный курс для средней школы, философия, этика, мировая культура…
— Стоп, все ясно. То есть проблем фактически нет, и Тину на борту можно подготовить экстерном к сдаче экзамена за среднюю русскую школу?
— Я вижу проблему, — возразил Антуан, — но она разрешима.
— А именно? — Чин дошла до конца парка, где небо уже превратилось в прочную стену, и развернулась обратно.
— У меня нет никаких данных по истории Совета… прости, Руси, я уже понял… после вторжения ксалийцев. Я об этом впервые узнал от вас. Нет данных по руссийскому праву и государственному устройству, экономике… Я не смогу этому научить твою дочь.
Чин подумала.
— Ну ладно. Но эту проблему можно решить. Это она может быстренько выучить… потом. Если ты дашь нам программу по другим предметам, я буду с ней заниматься.
— Никаких проблем! — воскликнул искин, — И нет необходимости тебе отвлекаться от работы. Я прекрасно владею педагогическими методиками!
Чин засомневалась:
— Видишь ли, это не так просто, тем более, с Тиной. Она необычный ребенок! Потом, нужна дисциплина… Надо ежедневно заниматься хотя бы часов шесть.
— Не волнуйся, — снисходительно ответил Антуан, — дисциплину и порядок я обеспечу.
— Хорошо, — с некоторым сомнением сказала Чин, — но все-таки… если будут проблемы, скажи мне об этом.
Ю аккуратно снял внутренний кожух с сердца левого маневрового двигателя.
— Это, как я понимаю, ионная колба, — он коснулся белой светящейся трубки.
— Правильно! — жизнерадостно ответил Антуан.
— А вот это что? Световоды?
— Нет. Это у вас световоды. А это магнитодержатели.
— Магнитодержатели? Не понял…
— Там феррочастицы внутри.
— А-а, все понятно. Угу. Интересно, — горящие глаза Ю внимательно вглядывались в конструкцию.
— Посмотри, Туан. Я сейчас расскажу тебе, как я понял схему, а ты скажи, верно или нет. Ионы поступают из колбы вот сюда, в ускоритель. Здесь они разгоняются. Магнитодержатели стабилизируют поток. Здесь батарея. Здесь происходит выброс рабочего тела. Это боковые роторы, они поворачивают трубу двигателя, управляются через вот это радиоустройство из рубки вручную, ну и видимо, у тебя тоже есть с ними связь…
Ю ловко касался тонкими пальцами частей двигателя. Антуан согласно бурчал "угу", и лишь в некоторых местах поправлял его. Наконец инженер замолчал.
— Я впечатлен, — признал Антуан, — твой первоначальный уровень знаний, признаться, был настолько низок, что я и не надеялся чему-то тебя обучить. Но ты разобрался сам!
Ю хмыкнул.
— Я не настолько глуп, как ты считаешь.
— Этого я и не утверждал! Если ты еще месяц так интенсивно позанимаешься, можешь смело занимать вакансию моего главного инженера.
Ю не знал, как воспринять этот сомнительный комплимент. Похоже, искин ощущает себя полным хозяином на корабле.
Дорожка сама бежала навстречу, и Лотта усердно перебирала ногами, придерживаясь за поручни. Вокруг цвел яблоневый сад, звучал радостный детский хор, и весенний цветочный аромат радовал лимбическую систему. Однако нога начинала уже побаливать. Лотта сжала зубы. Но тут дорожка пошла медленнее, тише, и постепенно остановилась. Мираж вокруг медленно растаял, голубые стены спортзала проступили сквозь него, музыка затихла вдали.
— Достаточно на сегодня, — сказала Светлана и протянула руку планетологу, помогая сойти с тренажера, — боли еще есть?
— Немного, — Лотта с любопытством посмотрела на женщину-офицера. Светлана была в белой безрукавке с черной каймой, мышцы так и бугрились под загорелой кожей, словно у накачанного парня, а кожа была покрыта мелким бисерным потом. Светлана, видно, не теряла времени и тоже пока потренировалась…
Между прочим, фигура Веты была вполне женственной — точеная талия и красивые крутые бедра.
— Я бы сказала, эти боли — мелочь. Невозможно представить, чтобы на Руси у меня так быстро зажил перелом!
— У них были другие технологии, — сказала Светлана, — в том числе и медицинские. Кстати, в СТК продолжительность жизни достигала 150 лет. Надо спросить нашего капитана… может быть, и у него тоже…
— Но ведь он провел жизнь на Руси, — возразила Лотта. Женщины вошли в тесную раздевалку. Светлана стянула майку. Лотта же постеснялась переодеваться рядом с красавицей офицером — у нее-то обыкновенная фигура уже немолодой женщины.