Рике и Фери по очереди рассказывали о жизни Базы. Кэс сидел, впившись глазами в экран. Настоящая, нормальная жизнь проплывала перед ним. Дневник повествовал об удачных экспедициях, опасных вылазках, мужественных и даже героических поступках. Об интереснейших открытиях. Записывающие постоянно выражали беспокойство — с кораблем не было связи, он ничего не сообщал. Вообще неизвестна судьба корабля — может быть, он погиб… Было много рассказов о бытовых событиях — построили новый расширенный спортзал… родился еще один мальчик, назвали Эрно… в соревнованиях по плаванию первое место заняла Хильда Кан, на втором — Вен Тори. Концерт струнного оркестра… экзамен на звание учителя первой ступени — уже трое детей учатся в первой. Установили дежурство по оранжерее… Кто-то написал поэму… Отметили Новый Год… и так далее, и тому подобное.
Светлана прокрутила запись вперед.
— Извините, это все очень интересно… но это можно потом отдельно посмотреть.
Однажды Фери, запинаясь, сообщил, что на очередном общем собрании было выдвинуто предложение награждать отличившихся работников материально. С едой и обычными вещами проблем не было — репликаторы, но на базе был дефицит жилых помещений, оборудования для выхода наружу — вездеходы брали по очереди, очередь была и в спортзал, и в бассейн, словом, база не была рассчитана на такую долгую жизнь большого количества людей. Чтобы пользование дефицитными благами сделать более справедливым, собрание большинством голосов постановило выделять их в первую очередь лучшим работникам. Правда, споры длились два дня и были очень ожесточенными.
С этого момента в записях там и сям стали возникать тревожные нотки. Светлана показывала их выборочно и видимо, далеко не все. Вскоре переизбрали руководство базы — ведущий коллектив из трех человек. Фери остался в нем дополнительным членом, поскольку вел общую калькуляцию и учет, потому он мог и продолжать записи. На его лбу появилась тревожная складка, выражение глаз изменилось. Порой, ведя запись, он неуверенно оглядывался назад, словно опасался, что кто-нибудь войдет.
Он сообщил, что общее собрание постановило выделить наиболее просторные новые помещения членам ведущего коллектива и руководителям звеньев. Для их обслуживания был также выделен отдельный репликатор — чтобы им не приходилось ждать в очереди.
Жизнь на базе шла своим чередом — строительство, исследования, воспитание детей, культурные и спортивные события. Но теперь, едва Фери заговаривал о жизни общественной — собраниях, выборах — лицо его мрачнело.
Однажды он объявил, что один из членов ведущего коллектива — Ней Фриско — снят с поста, и его судьба решается коллективом. Ней Фриско совершил преступление — он попытался уговорить одну из женщин, Тану, бросить любимого человека и перейти к нему, а когда Тана отказалась, Ней подстроил аварию в лаборатории, где она работала, так, чтобы вина оказалась на ней. Чудом удалось установить истину. В итоге Нея просто отпустили без права дальше занимать какие-либо должности.
Дальше все покатилось лавиной. Другой член ведущего коллектива стал в своих целях постоянно брать вездеход, проникая в гараж обманным путем. Его только пожурили, а через некоторое время на общем собрании приняли постановление — каждому руководителю выделить по личному отдельному вездеходу… Почему-то из руководящего состава полностью исчезли женщины.
Иногда, по рассказам Фери, кто-то протестовал против этого положения дел. Но обычно этот протест тонул в общих заверениях, что наоборот до сих пор ситуация была нелепой — тотальная уравниловка, у людей не было стимула трудиться по-настоящему. А ведь сделать нужно еще так много, расширить базу, чтобы у всех были просторные квартиры, расширить сад, чтобы хоть имитировать нормальную природу — и все это, увы, предполагает много не самой интересной работы. Надо начинать и строительство купола на поверхности, не вечно же жить под землей…
Больше уравниловки не было. Фери говорил о том, что теперь за каждый час дополнительных работ любой товарищ получает пункты, которые со временем можно использовать для получения дефицитных благ. Разработана и система вознаграждения за изобретения, за качество работы. Правда, руководители получали по максимуму независимо от того, как они трудились…
Однако почему-то эти вещи, вроде разумные — стимулирование труда, награждение лучших — привели к куда худшим результатам, чем раньше. Фери перестал рассказывать о спортивных состязаниях и веселых праздниках — возможно, они прекратились. Гораздо реже стали общие собрания. Вдруг выросло число психических заболеваний, с которыми врачи уже не справлялись. И что странно, о строительстве купола наверху больше не было и речи, а расширение пространства Базы сильно замедлилось. Вдруг начались перебои в работе репликаторов, вовсе необъяснимые.