— Но почему?! — воскликнул Суммос, — это же не поддается разумному объяснению! Почему вы не хотите остаться у нас?
— Я могу говорить начистоту? — осведомился Кэс.
— Да, конечно!
— Потому что на вашей планете практикуется омерзительное и бесчеловечное рабство, прикрытое лицемерием. Мы не сможем изменить эту ситуацию, но не сможем и жить спокойно, зная, что человечество генетически разделено на два — или даже более? — вида, один из которых обречен на вечное рабское прозябание. Вы сделали то, до чего не додумались рабовладельцы прошлого. Те надевали на рабов цепи и колодки, а вы — вы отобрали у них человеческий разум. Для нас эта ситуация невыносима. Она невыносима для меня, коммунара, и невыносима для моих товарищей, выросших на Руси, которая является свободной планетой. Поэтому мы собираемся покинуть вас.
Кэс вскочил на ноги.
— Это наше окончательное решение!
Поднялся и Аканиос.
— Но послушайте! Выслушайте же меня, Кэрон! На вашем уровне развития вы просто не способны понять некоторые вещи. Эта ситуация существовала всегда. Всегда были немногочисленные ученые, интеллектуалы, люди достойные — и чернь, неспособная ни учиться, ни нормально работать. То, что сложилось у нас — произошло стихийно. Мы не лицемерим — вульгары и в самом деле обладают всеми правами, если бы кому-то из них захотелось поступить в университет, никто не стал бы чинить препятствий! Но они не хотят! Разве это наша вина? Их интеллект вовсе не редуцирован генетически!
— Зато им генетически вложены свойства вроде, например, стремления служить и угождать. Или повышенной сексуальности. Или — чего еще — агрессивности? Так что желания учиться и не возникает!
— Но Кэс, разве так было не всегда? Разве это — проблема генетики? На Руси — не та же ситуация: умные, предприимчивые, талантливые — пробиваются, тупые и пассивные остаются внизу. Однако ситуация на Руси кажется вам приемлемой!
— Может быть, потому что там по крайней мере нет рабства "тупых и пассивных"? — спросил Кэс, — нет кастовой системы? По крайней мере, официальной? Они еще не совсем смирились с неравенством?
Он подошел к прозрачной стене, подернутой легкой белесой дымкой. Аканиос остановился в нескольких шагах от капитана.
— У них нормальная, естественная система человеческого общества не доведена до логического завершения. У нас — доведена. Если предоставить вульгаров самим себе, они будут спиваться, убивать друг друга, устраивать беспорядки. У нас за вульгаров несут ответственность образованные люди. Это не рабство — это ответственность.
— Посылать девушек в постель незнакомым людям — это ответственность? Заставлять прислуживать за столом? Проводить на них эксперименты?
— И кормить, следить за здоровьем, благополучием, развлекать, успокаивать, удерживать от безрассудств, — продолжил Аканиос, — или лучше бросить их на произвол судьбы, как это делается на Руси? Так они сами изнасилуют своих девушек, а об экспериментах лучше и не будем.
— Это бессмысленный разговор, — устало произнес Кэс, пытаясь разглядеть за матовой дымкой наружный мир, — я повторяю, для нас эта ситуация неприемлема. Мы покидаем вас.
— Мы ученые, Кэрон, — усмехнулся Аканиос, — ученые. Мы умеем мыслить логично. Наша жизнь подчинена науке, а не высосанным из пальца этическим нормам. И мы поступаем логично.
Кэс медленно повернулся к нему.
— Вы не ученые, — произнес он.
— Вот как?
— Ваши предки, возможно, были учеными. Но сейчас… ваш мир существует сотни лет. Вы можете произвести впечатление на моих товарищей, но не на меня. Все, что я вижу у вас, существовало и на Коста-Нуэве. А многое — устарело. У нас был лучший транспорт. Мы вплотную подошли к нуль-транспортировке. Даже наша генетика продвинулась дальше! Суммос, вы же ничего нового не придумали за это время!
Аканиос презрительно улыбался. Кэс покрутил головой.
— Мы ожидали куда большего от планеты ученых. Ученые за это время достигли бы всемогущества. Сингулярности. Перешли бы в энергетическую форму. Гуляли по Космосу босиком. Строили планетные системы или создавали новые Вселенные. Да хотя бы в своем мире использовали силовые поля, новые материалы, построили бы фантастические города, создали невероятных животных и растения, достигли бы бессмертия. Пусть даже не это… Что-нибудь другое. Хоть что-нибудь, Аканиос! Хоть какую-нибудь загогульку новую вы изобрели бы, которой не было на мирах СТК! Так ведь ничего нет, совсем ничего. Вы не исследуете Космос. Вам давно уже ничто не интересно, кроме ваших дворцов, телесных удовольствий и интриг! У вас нет науки!
— Вы закончили? — холодно осведомился Аканиос. Он стоял против Кэса, скрестив руки на груди, плащ величественно очерчивал его фигуру, — так вот, Кэрон, вы заблуждаетесь. Наука у нас, конечно же, есть. У нас восемьдесят тысяч Университетов! В год выходит триста шестьдесят тысяч наименований научных журналов. Выпускается более пятидесяти миллионов монографий и статей! Проводится восемьдесят тысяч различных конференций. У нас существует тысяча двести двадцать восемь различных научных премий! Вся жизнь на нашей планете посвящена только Науке! Ну а то, что наука не изобрела того, что вы нафантазировали в своих горячечных мечтах — так это, извините, не наши проблемы! Мы серьезными делами заняты, а не прогулками по Космосу босиком.
Кэс выпрямился и тоже скрестил руки на груди. Ростом он почти достигал высокого Суммоса.
— И вы закончили? — в том же тоне осведомился он, — я не намерен дальше продолжать споры с вами. Ваше право — жить так, как вы считаете нужным. Право моего экипажа — самостоятельно выбирать свой путь. Мы покидаем эту планету сегодня же.
— Не торопитесь так, Кэрон, — усмехнулся Суммос, — я не сообщил вам решение Консилиума целиком. Слушайте же! На вчерашнем заседании было решено оставить вас на Саванте в любом случае. Мы не позволим вам улететь. Это связано с безопасностью Саванты. Вы верно заметили — наши оборонные системы уступают даже системам Коста-Нуэвы. Пока нас защищает расположение — вероятно, ни ксалийцы, ни бригги еще не добрались до нас, или просто не в курсе, ведь мы не поддерживаем межпланетных связей. Однако вы — брешь в этой информационной защите. Если "Союз" с информацией о нас попадет в населенную часть Галактики, ничто не помешает вражеским силам узнать о нашем расположении и уничтожить либо регрессировать наш мир.
— Мы не станем сообщать кому-либо информацию о вашем мире. Мы можем также уничтожить ее и в памяти корабля.
— Пустое, Кэрон. Обычное ментоскопирование, а вы знаете, какова техника добычи информации у ксалийцев, сразу приведет к желаемому результату. Единственное решение, обеспечивающее нашу безопасность — это оставить вас здесь. Ну а в каком качестве… в каком статусе — это уж вы решайте сами.
Кэс побледнел.
— Мы не можем согласиться с таким решением. Вы не имеете права задерживать нас!
— Не имеем права — на основании какого кодекса? Вы нелогичны, Кэрон, — произнес Суммос, — разумеется, если Консилиум так постановил — вы останетесь здесь. Я лишь попытался обставить ситуацию максимально мягко и приятно для вас. Не желаете — как угодно. У нас существуют дома заключения для вульгаров. В конце концов, есть эвтаназия. Не делайте глупостей! Кроме этого, должен вам сообщить, что в данный момент ваш корабль уже разобран, а искусственный интеллект перенесен на другой носитель и отключен.
Кэс немедленно поднял руку с браслетом связи.
— Антуан! — произнес он громко, — Немедленно отзовись! Вызывает капитан! Ант, ответь!
Браслет хранил безжалостное, окончательное безмолвие.
Глава 17. Изнанка мира.