-- Глотни! -- Данилов протянул мне стеклянную фляжку. -- Настоящий "Арманьяк"... меня после той шоферской гадости до сих пор тошнит!
Я послушно сделал глоток бренди.
-- Водитель был пьян? -- по-деловому поинтересовался Данилов. Я поперхнулся, пожал плечами. -- Ладно, мы его обвинять не будем! Все-таки он тебя спас! -- полковник махнул рукой. -- Заплатим за его колымагу, мелочи жизни!
Вертолет несся над дорогой, потом свернул, выходя к Свободному напрямую. Я смотрел в коротко стриженный затылок пилота, и думал, как мог бы быть счастлив сейчас.
Возвращение из рейса, чудесное спасение, повышение в звании и место в экипаже Данилова... Газетная и телевизионная шумиха, какой-нибудь орденок из рук президента... Дед бы так порадовался!
Обхватив голову руками я смотрел на приближающиеся здания космодрома. Под нами тянулись склады, путаница рельсов, какие-то загаженные, черные пруды. Час назад я пролетал над Свободным, уверенный в скорой гибели. Теперь возвращаюсь, но радости в душе нет...
-- Петр, у тебя все в порядке? -- Данилов наклонился ко мне. -Голова не болит? В глазах не темнеет?
Славный он мужик, что ни говори. Пусть даже и работает в службе безопасности...
-- Все в порядке, Александр Олегович.
Данилов кивнул и вновь протянул мне флягу.
-- По последней. Доктора тебя все-таки осмотрят, Петр, ничего не поделаешь... вишь, набежали...
Вертолет начал опускаться на площадку. Там и впрямь стояло два белых фургончика.
-- Распоряжусь, чтобы тебе подготовили хороший номер... -- тем временем размышлял вслух Данилов.
-- Александр Олегович, не надо. Я лучше домой... -- попросил я.
Данилов помолчал, с любопытством разглядывая меня. Кивнул.
-- Хорошо. Понимаю, пилот. Сейчас -- медкомиссия. Потом -- обед. И доставим в Хабаровск. На вечерний рейс в Москву ты успеваешь.
Глава 4.
Врачи меня мучили целый час. Рентген, анализы, энцефалография, зачем-то -- гастроскопия. Я вырвался из их рук с ощущением, что слишком рано обрадовался спасению. Обещанный Даниловым обед оказался маленьким банкетом с начальником космодрома генералом Киселевым и десятком чинов поменьше. Репортеров, которых по слухам собралось уже с полсотни, к счастью не пустили. Зато были два американца из "Дельты", вернувшиеся прошлой ночью с Кэриннари-3. Улыбчивые, белозубые и подтянутые.
-- За героизм русских пилотов! -- провозгласил сухонький старичок Киселев, опрокидывая первую рюмку. Американцы зааплодировали. Мне тоже пришлось выпить.
Минут через двадцать в маленьком зале царил полный бардак. Все повставали, разбились на группки, и оживленно спорили обо всем на свете. Чинный банкет превратился в чисто российский "фуршет". Я с ужасом наблюдал за братанием и питием на брудершафт американских пилотов и русского генерала. Офицеры хлебали водку и коньяк, закусывая крошечными бутербродами с икрой и ветчиной. Людей в зале словно бы стало больше. К потолку потянулся сигаретный дым, в блюде с салатом, к которому я потянулся, внезапно оказалась пара чадящих окурков.
На мгновение из суеты вынырнул Данилов. Глянул на меня, поймал пробегавшего официанта -- солдатика в белом халате, что-то приказал. Через минуту солдат притащил мне на подносе тарелку борща.
-- Поешь, -- возникая за спиной посоветовал Данилов. -- И не обращай внимания, народ переволновался утром...
Словно я не переволновался!
Безумие длилось еще с полчаса. Я сгорбился над столом, всей душой желая стать меньше ростом, и быстро доедал борщ. Один из американцев, подойдя ближе, просветлел лицом, извлек фотоаппарат и несколько раз щелкнул меня. Причем выбирая ракурс так, чтобы в него попало несколько пустых бутылок из-под водки. Я начал звереть, и тут из толпы, в которой точно было уже человек тридцать, словно каждый полковник размножился делением, а генералы -- почкованием, вынырнул Данилов. Он вроде бы пил не меньше других, но казался абсолютно трезвым.
-- Жди своего портрета где-нибудь в "Плейбое", -- порадовал он. -Отдых русского героя... Петя, пробирайся на выход, я подойду.
-- А как же...
-- Все в порядке, свою роль свадебного генерала ты отыграл, -Данилов развел руками. -- Не комплексуй. На выход!
Я поднялся из-за стола, и неловко улыбаясь стал пробираться к выходу. У дальнего угла стола невысокий застенчивый майор собирал в полиэтиленовый пакет куски ветчины и красной рыбы с бутербродов.
-- Здравствуйте, Петя! -- слегка смутившись сказал он, протягивая руку. -- А я Максим, Максим Гиллер. Я вас вел из ЦУПа...
-- Спасибо, Максим, -- от души поблагодарил я.
-- У меня кошки дома, -- признался Максим. -- Очень редкая порода, бесшерстные, знаете?
Я покачал головой.
-- Вот, решил их порадовать... все же натурпродукт, а не "Вискас"!
-- Еще сыр можно взять, -- посоветовал я.
Максим радостно кивнул.
-- Да, сыр они тоже любят...
Я проскользнул мимо официантов, выскочил в приемную Киселева. Вход охраняли два сержанта с автоматами. При виде меня они подтянулись. Я присел на первый попавшийся стул, отер лоб.
Кошмар какой-то!
Сержанты демонстрировали чудеса выправки.
-- Ребята, а часто такие банкеты бывают? -- спросил я.
Оглядевшись, один из сержантов вполголоса произнес:
-- Да нет, раза два в неделю, товарищ майор...
-- А вы раньше сюда не попадали? -- поинтересовался второй охранник, посмелее.
-- Нет, -- признался я.
...Обычно я проходил все формальности -- это занимало полдня. Потом подписывал акты приема-сдачи корабля, получал билеты, проездные деньги, и на попутном вертолете или автобусе добирался до ближайшего города, с аэропортом, чтобы улететь на Москву. Ну, бывало, что выпьешь рюмочку коньяка с начальником смены в ЦУПе, или пивка с кем-то из пилотов...
Дверь хлопнула, и в приемную выскочил Данилов. Сержанты закаменели.
-- Ага, сидишь, -- удовлетворенно сказал полковник. -- Молодец. Идем. Кстати, пленку я Джонатану засветил...
-- Правда?
-- Взял аппарат посмотреть, случайно раскрыл заднюю крышку... -Данилов ухмыльнулся. -- Быстро, а то не успеешь на самолет.
-- Мне еще вещи забрать...
-- Идем!
Вертолет уже раскручивал ротор, когда мы подбежали к нему. Рядом с машиной стоял молодой лейтенант, одной рукой придерживая рвущуюся к небу фуражку, другой -- держа на весу дипломат с моими пожитками.