Ремусу потребовалось несколько недель, чтобы оправиться от смерти своей матери. Но с помощью Мародеров и Кассиопеи ему наконец удалось начать процесс исцеления. Теперь пара сидела на берегу Черного озера, наконец-то обретя тишину и покой вместе.
Последние пару месяцев все было более чем напряженно. Не только из-за неожиданной кончины Хоуп Люпин, но и из-за предстоящей войны и того факта, что приближались их выпускные экзамены, и им нужно было совмещать пересмотр, другие школьные обязанности, планирование своего будущего, а также составление планов, что они собирались делать в Ордене, когда они, наконец, закончат школу.
Однако все это напряжение, казалось, исчезло, когда рука Ремуса пробежалась по длинным прядям Касс на затылке. Она лежала на спине, ее голова удобно устроилась у него на коленях, а он сидел прямо, прислонившись к стволу дерева. Его пальцы танцевали в ее волосах, когда глаза Ремуса открывались и закрывались с мягкой улыбкой на лице.
Кассиопея держала глаза закрытыми, наслаждаясь ощущением близости к любви всей своей жизни, а также расслаблением, которое она наконец почувствовала. Последние несколько месяцев были для нее невероятно тяжелыми, особенно всякий раз, когда она видела своего младшего брата. Мысль о том, что он должен быть частью плана Волдеморта, не давала ей спать по ночам, и без Ремуса рядом с ней ей было трудно засыпать практически каждую ночь. Единственное время, когда девушка могла заснуть, были ночи, когда Кэсс слишком измучена, чтобы думать.
Ее расслабление было прервано, когда до ее ушей внезапно донеслись звуки мальчишеского хохота. Черноволосая девушка, наконец, открыла свои пронзительные голубые глаза, которые мгновенно остановились на Ремусе, когда он посмотрел на нее сверху вниз, успокаивающе улыбаясь: — Они тебя разбудили? — спросил он, а его пальцы все еще перебирали ее волосы.
Кассиопея послала ему нежную улыбку, прежде чем покачать головой: — Я не спала, — сказала она ему, прежде чем ее глаза оторвались от ее парня и увидели, как трое других Мародеров бегут к ним, широко улыбаясь.
— Вот вы где двое! — воскликнул Сириус, плюхаясь на траву.
— Вот вы и пришли, — прокомментировала Кассиопея. Ей было бы слишком неудобно двигаться, поэтому она просто положила голову на колени Ремуса. Судя по всему, он, конечно, не возражал.
— Ты сделал это? — спросил Джеймс, спрыгивая вниз, чтобы сесть рядом с Сириусом, когда Питер быстро последовал за его действиями вскоре после этого.
— Это не твое дело, Поттер, — проворчала Касс, вытягивая ногу, чтобы пнуть Поттера по колену. Она снова закрыла глаза, пытаясь вернуться к спокойствию своего разума, и поскольку она сделала это, то не заметила взглядов, которые Ремус посылал своим друзьям, и тех, которые они посылали ему в ответ.
— Итак… Касс, ты придешь поддержать нас, верно? — голос Джеймса вывел слизеринку из пут мыслей.
Она снова открыла глаза и наклонила голову, чтобы посмотреть на мальчика в очках, а на ее губах играла веселая усмешка:
— Ты шутишь, верно? — она поддразнила: — Ты играешь против Слизерина, переосмысли свой вопрос, Джеймси.
Все мальчики наблюдали, как Кассиопея, наконец, поднялась, отряхивая с джинсов остатки травы. Она посмотрела на Джеймса сверху вниз, на лице девушки появилась веселая ухмылка, когда она потрепала его по голове, как собаку:
— Я не могу дождаться, когда Слизерин надерет тебе задницу, — и с этими словами черноволосая девушка ушла.
***
Кассиопея исполнила своё желание, Слизерин полностью доминировал над Гриффиндором во время их матча по квиддичу. Конечно, Загонщики Слизерина не всегда были самыми… этичными в своих техниках, но никто серьезно не пострадал, плюс Сириус, который был одним из Загонщиков Гриффиндора, был Блэком, поэтому он мог играть грязно, если действительно хотел, и к концу игры он определенно начал.
Однако удача не улыбнулась львам, так как Регулус Блэк поймал Снитч почти без усилий. В течение почти двух недель это вызывало у Джеймса крайнюю горечь. Парень любил квиддич почти так же сильно, как Лили Эванс, и всякий раз, когда Гриффиндор проигрывал матч, все знали, что нужно держаться подальше от мальчика в очках.
Однако его настроение поднялось намного быстрее, чем обычно, и это, вероятно, было связано с тем, что над ними нависла игра с Рейвенкло, а за последние несколько лет Гриффиндор побеждал Рейвенкло почти во всех их совместных играх, и Джеймс заверил свою команду, что этот год не будет отличаться от остальных.
Кассиопея крепко обмотала шею гриффиндорским шарфом Сириуса, стоя зажатой между Ремусом и Лили. Питер встал по другую сторону от оборотня, рядом с ним сидела Алиса. Марлин и Лив стояли позади них, крепко сжав руки и громко приветствуя львов.
После часа игры всем казалось, что Гриффиндор взял инициативу в свои руки, а это заставило очень самоуверенного Джеймса Поттера пролететь мимо гриффиндорских трибун, послав воздушный поцелуй некой рыжей девушке. Кассиопея могла поклясться, что видела, как она покраснела; Джеймс, должно быть, тоже это увидел, а также уверенная улыбка внезапно появилась на его лице, когда он отлетел обратно на середину поля.
Кассиопея — вместе со всеми остальными на трибунах Гриффиндора и Хаффлпаффа, — внезапно зааплодировала, поняв, что Джеймс бросил Квоффл через кольцо, взмахнув руками в воздухе, прежде чем пролететь мимо Сириуса и дать пять другу.
— Джеймс Поттер поймал Снитч! — воскликнул комментатор, его голос заглушил громкие аплодисменты толпы: — Гриффиндор побеждает!
Трибуны Гриффиндора были в полном смятении, флаги и шарфы развевались в воздухе, когда люди прыгали, подбадривали и обнимали своих друзей и товарищей по факультету. Кассиопея только что закончила обнимать рыжеволосую рядом с ней, прежде чем ее поглотила грудь Ремуса, его руки крепко держали ее, когда она обхватила его торс, уткнувшись ухмыляющимся лицом в его твердую грудь.
— Давайте спустимся туда, — предложила Марлин, перекрикивая радостные возгласы.
Влюбленная пара оторвалась от объятий, Ремус продолжал обнимать слизеринку, пока они проталкивались сквозь толпу, чтобы добраться до поля, где команда Гриффиндора обнималась и прыгала с широкими улыбками на потных лицах.
Как только Джеймс и Сириус заметили своих друзей, спешащих к ним, они отделились от остальной команды. Кассиопея была первой, кто подошел к ним, обняла своего брата, поздравляя его, прежде чем внезапно вырваться из объятий: — Фу, ты весь потный и отвратительный, не говоря уже о том, что от тебя воняет, — сказала она, отталкивая его.
— Ты тоже воняешь, — сказал Сириус, пытаясь снова обнять девушку своими потными руками, но прежде чем он смог, она уже побежала за Ремусом, свирепо глядя на своего брата.
— Ладно, дети, успокойтесь, — поддразнил оборотень, весело глядя на брата и сестру.
Прежде чем кто-либо из них смог что-либо сказать, и прежде чем Марлин, Лив и Питер смогли добраться до них, после чего они все застыли на своих местах, их глаза почти вылезли из орбит, а рты опустились на землю. Справа от них сидел Джеймс Поттер. Но что было странным в этом, так это тот факт, что его губы теперь были прикованы к губам Лили, его руки касались ее розовых щек, в то время как ее руки покоились на его локтях.
Касс закрыла глаза, не веря тому, что она видела. Когда девушка снова открыла их, эти двое, наконец, отстранились, их дыхание было поверхностным, а щеки ярко красного цвета. Взглянув в сторону, Кассиопея посмотрела на своего парня, кто был в полном шоке: — Что только что произошло?
Лили отказывалась смотреть на кого-либо. Она не отрывала своих ярко-зеленых глаз от травы, но не была рассеянной; Эванс практически чувствовала, как взгляды прожигают ее, когда то, что только произошло, прокручивалось в ее голове.
Джеймс, с другой стороны, казался невероятно довольным собой и тоже слегка ошеломленным. Его голова была высоко поднята, а грудь гордо выпячена. Его карие глаза осмотрели на каждого, кто в шоке смотрели на него и Лили.
— Ч-Что? — Марлен заикалась, ее голова поворачивалась от Джеймса к Лили, как будто она смотрела теннисный матч, — как долго это продолжается?