Кассиопее показалось, что мир только остановился. В тот момент они были просто вдвоем. Она стояла прямо, прижав руку ко рту, а ее глаза наполнились слезами; и Ремус, стоящий на одном колене с открытой коробочкой в руке, в середине которой лежало маленькое блестящее кольцо, его сердце громко билось в предвкушении.
— Я знаю, что кольцо не такое уж большое, но…
— Да!
Теперь настала очередь Ремуса выглядеть шокированным: — Ч-что?
Кассиопея позволила смешку сорваться с ее губ. Ее тело наконец-то смогло двигаться, и поэтому она опустилась перед ним на колени, ее глаза блестели от счастливых слез:
— Да, Ремус, я выйду за тебя замуж, — сказала она ему, полностью обнажив свои жемчужно-белые зубы.
— Подожди, правда? — спросил мальчик с песочно-каштановыми волосами: — Ты не разыгрываешь меня?
Кассиопея покачала головой: — Конечно, я не разыгрываю тебя. Подожди, это ты разыгрываешь меня?
— Что? Нет!
— Тогда да, я выйду за тебя замуж, Ремус Люпин, — сказала Кассиопея, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос не дрожал.
Выражения их лиц идеально отражали друг друга. Оба с широчайшими улыбками на лицах и счастливыми слезами, стоящими в их глазах. Конечно, Ремус не так представлял себя делающим предложение любви всей своей жизни, но, по правде говоря, в реальности это было намного лучше. Им не нужен был ужин при свечах или лепестки роз, покрывающие землю, им просто нужно было быть там вместе, демонстрируя свои необузданные эмоции в полной мере.
Его руки дрожали, когда он надевал кольцо на палец Касс, их улыбки ни на йоту не дрогнули. Как только кольцо было надето, черноволосая девушка обвила руками шею Ремуса, почти сбив его с ног из-за того, насколько он был неподготовлен, но как только парень восстановил равновесие, он быстро обнял ее за талию, прижимая как можно ближе к своему телу насколько он физически мог.
— Я люблю тебя, Ремус Люпин.
— Я люблю тебя, Кассиопея Блэк.
***
— Мы расстались, — сказал Ремус с самым невозмутимым видом, на который был способен.
— Что?! — трое мальчиков, вошедших в общежитие, закричали, у всех были потрясенные лица, ну, у всех, кроме одного.
— О чем, черт возьми, ты говоришь? — спросил Сириус, его глаза были сердитыми. Джеймс быстро положил руку ему на грудь, удерживая его от того, чтобы наброситься на оборотня.
— Мы расстались, — повторил Ремус. — Это довольно понятно.
На самом деле, они с Кассиопеей не расстались. На самом деле, они, вероятно, были счастливее и сильнее, чем когда-либо в своих отношениях, блестящее бриллиантовое кольцо, которое сидело на ее пальце, определенно говорило об этом. Но они не могли упустить возможность подшутить над своими друзьями, и, судя по всему, это работало очень хорошо.
— Как? Почему? Что? — Джеймс задавал все вопросы, будучи не в состоянии осознать тот факт, что лучшая пара во всем Хогвартсе — не считая его самого и его Лили, конечно — больше не вместе.
— Я не хочу говорить об этом, Сохатый, — сказал Ремус, натягивая одеяло на голову, чтобы скрыть довольную улыбку на лице.
— Хорошо, но тебе лучше начать говорить завтра, — сказал ему Сириус. Его голос был суровым, и хотя Ремус не мог его видеть, он знал, что черноволосый мальчик сильно нахмурился, вена на его лбу, вероятно, также вздулась от глубокого гнева, который он чувствовал в тот момент.
— Хорошо, — пробормотал Ремус, но заставил себя спрятаться, прежде чем в конце концов заснул с самой широкой улыбкой на лице.
На следующее утро с того момента, как Сириус проснулся, он был занят делом Ремуса по поводу всего этого «разрыва», даже Джеймс и Питер успокоили свои собственные вопросы, когда Сириус начал, и не остановились, даже когда четверо мальчиков, наконец, спустились в Большой зал на завтрак.
— Почему ты не выглядишь более расстроенным из-за этого? — допрашивал Сириус, подозрительно глядя на оборотня: — Я не видел, чтобы ты плакал, или кричал, или делал что-нибудь.
Ремус вздохнул: — Только потому, что ты не видел этого лично, это не значит, что я этого не делал, — сказал он, не отрывая глаз от своего завтрака.
— Смотрите, вот она идет, — крикнул Питер шепотом, кивая головой на Слизеринку, которая шла к столу Гриффиндора, ее голова была опущена, ее черные локоны образовывали занавес, полностью скрывающий выражение ее лица от чьего-либо взгляда.
Она наконец остановилась, когда добралась до Мародеров, ее руки были спрятаны в карманах мантии, когда она переминалась с ноги на ногу:
— Привет, — прошептала она, изо всех сил стараясь не смотреть на своего жениха.
— Касс… — выдохнул Сириус, вставая и подходя к своей сестре. Он положил руки ей на плечи, и когда она отказалась поднять на него глаза; прекрасно зная, что она разоблачит свое прикрытие, он просто притянул ее к своей груди.
Без колебаний Кассиопея обняла брата, внезапно почувствовав вину за то, что заставила его волноваться. Она уже собиралась открыть рот, чтобы наконец открыть правду, когда Джеймс начал давиться тыквенным соком.
Брат и сестра отстранились, обеспокоенно глядя на своего друга в очках, когда он кашлял и отплевывался, ударяя себя в грудь, пока часть сока начала вытекать у него изо рта. Внезапный переполох привлек внимание группы гриффиндорских девочек, когда они шли к своему столу, и в одно мгновение Лили бросилась к своему парню, кто тут же начал указывать между Ремусом и Кассиопеей, его лицо покраснело, а карие глаза расширились, как блюдца.
— Ты в порядке, Джеймси? — спросила Касс, невинно улыбаясь ему.
— В-Вы двое… — он продолжал указывать с оборотня на слизеринку: — Ты-ты не сломлена!
— Джеймс! — выругался Сириус, когда девочки обеспокоенно оглядели группу.
— Я не знаю, о чем ты говоришь, — невинно сказала Кассиопея, убирая левой рукой прядь волос с лица, что определенно не осталось незамеченным окружающими, особенно когда бриллиант сверкнул при свете свечи.
Сириус сделал шаг назад, его лицо сменилось с гнева и печали на чистое замешательство:
— Подожди, что? — спросил он, переводя взгляд с сестры на Ремуса.
— Что происходит? — спросил Питер.
— О, да, мы помолвлены, — беспечно сказала Кассиопея, плюхаясь на свободное место напротив Ремуса. Она начала накладывать вафли, в то время как глаза всех присутствующих были прикованы к ней, а рты открыты от шока.
— Подожди, так вы не расстались? — спросил Сириус, переводя взгляд с одной пары на другую.
Ремус ухмыльнулся своему лучшему другу: — Нет, конечно нет. Я не могу поверить, что вы, ребята, действительно купились на это, — добавил он со смешком, который исчез с его лица, когда он заметил пристальный взгляд, который он получил от черноволосого парня, — тебе лучше бежать, Лунатик, или я убью тебя.
========== 31. ==========
Комментарий к 31.
Приятного прочтения!
Возвращаться в коттедж Люпинов казалось странным. Было ясно, что чего-то не хватает, ну, скорее, кого-то. Кассиопея изначально сказала Ремусу, что, возможно, на этот раз ей следует остаться в Хогвартсе или даже поехать к Поттерам, но оборотень настоял, чтобы девушка осталась с ним и его отцом, очень хорошо зная, что его мама предпочла бы, чтобы это было так.
Это было странно. Ремус никогда не ожидал отпраздновать свою собственную помолвку без своей мамы; женщины, которая любила Кассиопею почти так же сильно, если не больше, чем сам Ремус, и сделала бы все, чтобы быть там для них обоих.
Кассиопее казалось, что она вторгается в личное пространство, независимо от того, сколько раз Ремус уверял ее, что это не так. Несмотря на то, что Кэсс с Сириусом уже нашли маленькую квартирку, и черноволосый мальчик уже потихоньку начал перетаскивать туда свои вещи, Кассиопея не могла заставить себя сделать тоже самое, во всяком случае, пока.
Не только не было Хоуп, но теперь не было и вопроса о войне, охватившей волшебный мир. Часть Кэсс надеялась, что война просто закончится, закончится еще до того, как она сможет должным образом начаться, но девушка знала, что все это было выдачей желаемого за действительное. Реальность такова, что им всем нужно тренироваться. Тренируйтесь, чтобы защитить себя. Тренируйтесь, чтобы защитить свои семьи. Тренируйтесь, чтобы защитить весь мир.