- Я постараюсь его уговорить, - вздохнул Илердир.
Сарафир поднял глаза.
- Что ты говоришь? Он может и не пойти с нами? Ты предполагаешь, что есть шанс, что мы не вернем твоего сына, даже если найдем его?
- Я не хочу тащить его за собой насильно.
- Насильно? Я бросил любовь моей жизни, чтобы помочь тебе, а ты, как оказалось, не очень-то настроен что-либо делать. Да еще и подозреваешь своего сына в дикости, к которой мы не готовы.
- Илердир просто не хочет навредить сыну, - вмешался Илатони. - Это же очевидно, что нельзя раненого ребенка ранить еще больше, навязывая свою волю насильно.
Илердир слегка покраснел в ответ на слова ангела. Но на Сарафира взглянул сурово.
- Эта женщина дергает тебя за веревочки, ты как на поводке, - нахмурился он.
- Не надо, Илердир, - попросил Илатони, - не будем ссориться...
- Эта женщина — мой маяк, указывающий мне на дом. Не смей говорить так о ней! - зарычал Сарафир.
- Ты думаешь, я не видел, с каким трудом ты покинул селение?
- Ты, ящерица, не особо обременен долгом по жизни. А у меня там осталась семья, обязанности и, возможно, будущая семья. Все, что у тебя было, сейчас бродит по лесу. И я бросил все, чтобы помочь тебе это вернуть. Поэтому не смей говорить о чем-то, что мне так дорого, в любом негативном тоне.
Лицо Илердира из напряженного стало спокойным. Илатони едва слышно выдохнул.
- Я должен попросить прощения у тебя, - кивнул Илердир.
- Вот и хорошо, что все наладилось, - улыбнулся ангел.
- Подожди, - одернул его Резник. - Он еще не попросил прощения.
Взгляд Илердира стал холодным.
- Я прошу, - он сорвал с земли клочки сухого и живого мха, - у тебя, Сарафир, - он посыпал бутерброд с сыром в руках Резника мхом, растирая его между пальцами,- прощения.
Сарафир взглянул на бутерброд в своей руке.
- Ты просто сволочь, - заметил он. - Это был последний кусок оранжевого сыра.
- Больше нет?
- Больше нет.
- Почему мы его так мало взяли? - вздохнул Илердир. - Я так люблю оранжевый сыр...
- Можешь доесть этот, - предложил Сарафир. - Я поделюсь с другом.
Илердир взял у него из рук бутерброд и бросил собакам.
- С меня заяц на следующей стоянке, - пояснил он.
- Где ты возьмешь зайца посреди леса? - вопросил Сарафир.
- Что поймаю, то и будет зайцем. Ты доел?
Сарафир осмотрел маленький отряд, включая лошадей и собак, зацепил с земли мешок и поднялся.
- Поехали.
Илатони с заметным усилием поднялся с земли. Усит и дракон сделали вид, что не заметили этого. Надо отдать им должное, в глубине души они искренне посочувствовали ангелу.
- Давайте я просто рядом полечу, - глухим голосом предложил Илатони.
- Тогда и я полечу...
- Никто не полетит. Аалор пошел по земле, значит, все поедут по земле, на лошадях, - отрезал Сарафир.
Илатони возвел руки в вопрошающем жесте и молча пошел к коню. Илердир улыбнулся и пошел к своему. Сарафир проследил за ними взглядом до самых лошадей и только тогда повернулся к Васильку, закинул ему на спину сумку и взобрался сам. Ангел с каменным лицом проехал мимо. Собаки вскочили и замотали хвостами. Сарафир снова дал им понюхать носок, на который с такой любовью смотрел Илердир. Собаки забегали по кругу, нюхая землю и воздух.
Илердир толкнул коня, послав его сквозь заросли папоротника вглубь леса. Сарафир направил коня за ним следом. Он посмотрел на собак, следовавших за лошадьми, и задумался о том, как изменилась стая Волчары с первого раза, когда он был в этом лесу. Сейчас общий вес трех собак превышал едва ли не вдвое вес четырех , черных и белых, с которыми Сарафир путешествовал впервые. Одна Лисичка, достававшая чуть не до живота коня, чего стоила. Да и Призрак, хоть и имел меньше шерсти, практически не уступал ей. Волчара был самым мелким в стае, но самым старым, мощным и агрессивным. Седых волосков на его черной шкуре прибавилось, но огромные лапы все еще легко и упруго летели над мхом и листьями лесной подстилки.
Лисичку Сарафир выкупил у пастухов на далеком севере. Маленький, почти лысый рыжий щенок пищал и жался к рукам, которые пытались прикрыть его от холода и снега. Привычка прижиматься к хозяину так и осталась у этой огромной собаки. Только теперь она не искала защиты, а обещала таким образом защиту хозяину.
Призрака Сарафиру подарили в одном из уситских селений. Этот пес был уже почти взрослый, Волчару принял не сразу, поначалу боялся. Сейчас все три собаки, кажется, нашли общий язык и очень слажено бежали к цели. Кони, тяжело топоча, бежали за ними. Сарафир почти не управлял Васильком. Конь сам следовал за отрядом, выбирая самый удобный путь. Он дышал глубоко и ровно. Было видно, что такой бег не составлял для него особого труда. Бежали долго, периодически меняя ритм, но не останавливаясь. Сарафир сверялся с солнцем и видел, что отряд едет на восток, иногда склоняясь к северу. Если они так продолжат движение, то пересекут долину почти под прямым углом. Куда же направился Аалор? Уж не в Очень Старый Лес ли? Подросток дракон вполне мог счесть такое место весьма интересным. А, может, он захотел навестить место своего прежнего пленения, остатки замка волшебника?
Когда солнце поднялось в зенит, лошади уже тяжело дышали, собаки сбавили ход. Сарафир свистнул псами перевел коней на шаг, давая им отдышаться. Через несколько минул небольшой отряд остановился и спешился. Собаки сновали вокруг и вскоре скрылись в кустах. Они не были голодны, Сарафир о них не беспокоился. Кто действительно внушал беспокойство, так это Илатони. Ангел был тих и пугающе спокоен. Он сел на землю рядом с Сарафиром, взял еду и стал молча есть. Сарафир и Илердир мельком переглянулись. Ангелу, с его крыльями, было тяжелее всего ехать через лес. Сарафир видел, что несколько белых с рыжиной перьев окрасилось в красный. Резник вытянул ноги и, оперся спиной о дерево, призывая остальных к основательному расслаблению и отдыху. Илердир лег на бок, став похожим на свой драконий облик. Илатони на негласный призыв не откликнулся и продолжил сосредоточено есть.