– Да, бывало, – попытался искренне улыбнуться Марк. -С кем не бывает.
И тут как нахлынуло, вспомнил мать, сестер в интернате, отца-урода, этот глупый срок по малолетке – и, правда, с кем не бывает?
– Ты поэтому теперь в Него веришь? – подняв глаза, она указала наверх.
– Нет, я повстречал настоящих людей, – признался Марк. -Знаешь, до встречи с Богом, мне с людьми особо не везло, ошибался.
Кто привел тогда отца Евгения в колонию к подросткам? Зачем он приезжал, отечески наставляя, вытягивал из этого болота?
Заметил сразу пятнадцатилетнего мальчишку – подранка.
Глава 10
Звон
Жил Марк в старом здании воскресной школы рядом с храмом, иногда ночевал в мастерской в храме. Священника отца Александра сняли с прихода, а недавно приехал новый – отец Евгений из города. Да звонаря с собой привез. Раньше звонить было некому, иногда сторож Семеныч дергал за веревки, но куда уж ему! А теперь утренние и вечерние богослужения сопровождались колокольным звоном, да каким! Сладкий, малиновый перезвон разливался по округе, после Литургии собирались прихожане и спешащие на рынок останавливались – слушали, как новый звонарь трезвонит. А благовест!
Идешь, бывало, и – глубокий одиночный удар в большой колокол. После удара долгий протяжный медовый отзвук до замолкания. Скрип раскачивающегося языка. И птицы стаей, разлетаясь, взволнованно кличут. Мудрая вечерняя печаль дымкой плывет по воздуху. На куполах лучи закатного солнца тихо спускаются, бликуя от креста по луковице купола.
Марк плавно тянет за веревку колокола, раскачивая, вслушивается, пока звон не замирает. Следит за кружащимися птицами над храмом.
***
– Расскажи о звонах, Марк?
– Возьмем, к примеру, «Благовест», – начал Марк. – Это «благая весть» о начале богослужения. Его звонят за 15 минут, а в монастырях за 30 минут до службы. Начинают с трех ударов во имя Святой Троицы в большой колокол. Если звон будничный, он всегда спокойный, размеренный, если праздничный – торжественный. Если погребальный перебор или перезвон – скорбный. Встречный звон – радостный, на крестном ходу – степенный. Выразить это – дело звонаря.
Сонька следила за каждым словом Марка, запоминала.
– Я когда в музыкальной школе училась, слышала что-то про колокольный звон. Что это своего рода инструмент.
Марк ходил, задумчиво, вокруг маленького колокола.
– Каждый колокол имеет свой тон, свою ноту, но это не фортепиано, – усмехнулся Марк. – А колокола все разные, и звонарь вкладывает в звон свои впечатления, чувства.
– Ты чувствуешь, я знаю, – ответила Сонька.
Глава 11
Звонарь
Если намечалась торжественная служба в городе или храм освещали – несмотря на молодой возраст, Марка приглашали.
Крепкими пальцами уверенно держал веревки, а колокола пели, рыдали. Торжественным звоном сотрясали окрестность, широкой мощной волной плыл звон по воздуху.
– Дал же Бог талант человеку!
Поднимали головы вверх, к макушке колокольни – кто там этот звонарь? Приставляли ладонь к глазам, чтобы солнце не слепило – разглядеть бы его.
Много раз звали Марка вернуться снова в город, там звонить, участвовать в фестивалях звона, деньги зарабатывать, но он не желал уезжать из села.
Отвечал он просто:
– Чего я там, в городе, забыл. Не люблю в тесноте да суете жить, а тут простор!
В селе Марка полюбили. Держался он особняком.
Дух захватывало, когда Марк поднимался по ветхим ступенькам колокольни, ранним утром, крепко обхватывал веревки, и раздавался медный звон.
С колоколами он общался как с живыми, каждый день протирал от пыли и грязи.
При колокольном звоне, лицо одухотворялось, сам будто отрывался от земли. Часами мог проводить на колокольне, подбирал мелодии, подпевал.
Он был не только опытным звонарем, но и художником – на колокольне в мастерской он писал иконы.
Глава 12
Иконописец
В мастерской пахло краской и растворителем. У окна посередине комнаты стояла большая икона Богородицы. Сонька подошла – доска была чуть ниже ее роста.
– Кто это, Марк?
– Матушка Богородица «Всецарица» или «Пантанасса».
Карандашом были прописаны мельчайшие детали, вплоть до узоров на тунике. Краской покрыты нимб и трон. Залиты одним тоном.
Сонька провела рукой по белому фону, рассматривая изображение. На троне сидела Богородица с младенцем на руках, за Ее спиной два ангела со сложенными крылами. Рядом лежала палитра со свежими сгустками краски, концентрированные цвета отливали на солнце. Скрученные железные тюбики – в углу на деревянном полу. В стеклянной вазе стояли длинные кисти и грубая щетина.