- Да? - старшая пионервожатая озадаченно на нее посмотрела, - А что тебе так нравится в этом процессе?
«Не что, а кто!» - мысленно поправила ее Лена, но вслух сказала совсем другое:
- Знаете... мне кажется, когда выносят знамя дружины, мы все становимся словно бы единым целым. Мы дышим как один человек. Под бой барабанов, под стук шагов наши сердца бьются в унисон...
Она округлила глаза для верности. Старшая пионервожатая их тоже округлила. Возможно, она и не знала, что к шестому классу среднестатистический школьник уже здорово умеет писать возвышенные тексты про единение с красным знаменем. Ну и всякое такое. Набили руку на сочинениях.
- Ты правда это чувствуешь?
- Каждый раз, - Лена уверенно кивнула и снова честно округлила глаза.
- Ого... - выдохнула старшая пионервожатая и с воодушевлением посмотрела куда-то на шкаф позади Лены, - Тогда вот что... С барабанщиками у нас полный комплект. Хотя с ритмом у них, на мой взгляд, и не очень. Но ребята стараются. А вот с горнами...
Лена вздрогнула и, проследив за взглядом пионервожатой, оглянулась.
На шкафу в комнате пионерской дружины стояли три пыльных трубы. Видимо они и назывались горнами.
- Пока у нас есть только один трубач. И ему не всегда удается... ну ты слышала...
Лена припомнила те нестройные рулады, которые стыдливо застучали барабанами.
- Э… - она попятилась, - Я не знаю, как это делается.
- Никто не знает, - старшая пионервожатая как-то смущенно хмыкнула, - Но через месяц смотр строя и песни школы. И кто-то должен его начать, понимаешь?
- Да, но... - попыталась Лена.
Но пионервожатая с торжеством в глазах уже всунула ей трубу в руки:
- Надо просто научиться дудеть. И сыграть хотя бы на одной ноте. Понимаешь, как это важно для выноса знамени?
Лене пришлось кивнуть и округлить глаза. Витя определенно стал ближе к ней, но она представляла это сближение совсем иначе. Хотя... Сближение это все равно сближение. Теперь они не в разных вселенных, а в одной. У них есть общее дело, и репетиции и куча времени, которое они проведут в одном пространстве, занятые одним делом. И конечно, она для него теперь не пустое место, не тень из другого класса. Она горнист. Человек, который начинает процессию выноса знамени. Тот от которого зависит успех этого выноса.
- Я постараюсь, - заверила она пионервожатую.
И добавила про себя: «люди ради любви горы сдвигают, а мне предложили всего лишь подудеть на трубе».
Впрочем, дудеть на трубе оказалось делом очень непростым. Пионервожатая выдала ей горн с напутствием практиковаться как можно чаще. И пока Лене не удалось извлечь из него ни одного путного звука. Выходили сип, шипение и скрипы. Через три дня бесплодных мучений она пришла в комнату пионерской дружины. Щеки ее болели от натуги, глаза покраснели, а голова раскалывалась от постоянного давления, которое создавалось воздухом, не желающим выдуваться через горн. Еще из коридора она услышала собрата по несчастью — второго горниста, того самого, который открывал и едва не испортил торжественный вынос знамени на недавней линейке. Сейчас он, видимо, пытался извлечь из горна долгий и красивый звук. Но звук истончался, извивался и неприлично взвизгнув на высокой ноте исчезал. Лена, вежливо постучав, открыла дверь и замерла.
На столе сидел горнист. Она узнала его, это был Петров, одноклассник Вити. Тот самый Петров, которого так часто выгоняли с уроков литературы. Петров был самым обыкновенным встрепанным мальчишкой, в заляпанном всякой дрянью школьном синем костюме, с довольно грязными руками, в которых он мужественно сжимал горн. Раздувая щеки, он пытался вдунуть в трубу воздух, разбрызгивая слюни. Но Лена замерла вовсе не потому, что увидела Петрова. Подумаешь Петров. Обычный хулиган, каких в школе большинство. Рядом с ним на том же столе сидел Витя.
- Да не раздувай ты щеки! - требовал он, уже, видимо, не в первый раз, - Сложи губы трубочкой. Трубочкой, понял?
Витя показал Петрову как надо складывать губы трубочкой. Лена улыбнулась. Как будто Витя тянулся к Петрову с поцелуем.
— Вот и покажи, раз такой умный! - Петров протянул ему горн.
- Да ты его весь заплевал!
- Возьми мой, - неожиданно для себя Лена протянула Вите свою трубу.
Оба мальчика уставились на нее, как будто и не замечали ранее. Наверное, так и было.
- Он чистый, честно, - Лена шагнула в комнату и закрыла дверь.
- Ты новый горнист? - Витя склонил голову на бок, разглядывая ее, словно оценивая.
От его пристального взгляда мурашки на спине Лены превратились в настоящих муравьев и даже начали кусаться, а волосы не только мгновенно разогрелись, но и зашевелились. Она знала, что жутко покраснела. И с удивлением заметила, что Витины щеки тоже немного порозовели. Горн дрогнул в ее руке.