Он показательно вытер рот рукавом куртки и показал Вите.
Витя шагнул к Лене и немного наклонился. Он был сильно выше:
- Когда будете репетировать, не стой слишком близко. Он тебя и правда заплюет.
И подмигнул.
И у Лены началась счастливая жизнь. Две недели пролетели совершенно незаметно. Недели, наполненные радостными днями. Она вставала до будильника, тщательно умывалась и делала себе высокий хвост. Она следила, чтобы воротнички и манжеты на форменном платье были чистые, чтобы фартук не выглядел мятым и грязным, чтобы туфли из сменки блестели носочками, чтобы колготки не пузырились на коленях. С Витей они часто виделись на переменах, а когда их взгляды встречались, улыбались друг другу. И даже далекое и возмущенное «Петров, выйди вон» ее больше не раздражало. Она улыбалась, потому что представляла недовольную физиономию Петрова, который топает к двери, бурча под нос что-то типа «а что я, всегда я, один я такой что ли...» и как провожает его Витя. Витя лукаво улыбался. Она была уверена в этом. Она помнила все его взгляды и все улыбки. Все его жесты, каждое слово память бережно хранила, складывая в отдельные коробочки и перевязывая разноцветными ленточками. Вот тут он усмехнулся, когда Петров хрюкнул, вот тут вскинув руку в театральном жесте и отвесил ему щелбан. Вот тут у него появлялись ямочки на щеках, когда он собрался едко подшутить над кем-то... Лене это не очень нравилось, но она ему все прощала. В конце концов, он высмеивал их общих учителей. И это было действительно забавно. Она хохотала от всей души. А вот тут, в самой заветной коробочке были сложены улыбки и взгляды только для нее. Вот улыбка, которую он подарил ей на лестнице перед спортивным залом, вот тут он подмигнул ей в буфете и пропустил впереди себя в очереди, вот тут он достал со шкафа горн и протянул ей... Каждый день воспоминания множились, превращаясь в историю счастливой любви. Пусть пока и не взаимной. Они репетировали с Петровым каждый день после уроков. Витя часто приходил, сидел с ними, шутил, делая эти репетиции самыми волшебными минутами дня.
А в конце второй недели таких занятий случилось страшное. Как всегда страшное пришло нежданно-негаданно. Они как обычно усердно дули с Петровым в горны, извлекая стабильно неприятные звуки. Прошло уже минут пятнадцать с начала репетиции, и Лена места себе не находила — неужели Витя так и не придет? Вчера его не было, и сегодня не будет. Зачем же тогда все? Зачем этот дурацкий горн с Петровым в придачу? Она так часто косилась на дверь, что шея и глаза начали болеть от напряжения.
- Давай в ритм попробуем, - Петров выстучал на столе несложный там-тара-там.
Лена обреченно вздохнула. Репетиция превратилась в пытку. Кому нужно дуть в горн, если рядом нет Вити? Она уже придумывала повод, чтобы улизнуть, и тут дверь отворилась. Но вместо счастья она впустила в Ленину жизнь сомнения и тоску. Она даже ощутила, где обитает эта тоска. Там, в солнечном сплетении. Потому что у нее засосало под ложечкой. Витя пришел. Но пришел не один. А с девочкой, которая была подчаском. Той красивой девочкой из его класса, которая при выносе знамени шла первой.
- Ух ты! А у вас и правда получается! - она лучезарно улыбнулась Лене и Петрову, как будто они были ее лучшими друзьями.
- Чего тебе тут надо, Барышникова? - недовольно буркнул Петров, всем своим видом показывая, что никакие они не друзья.
- Фу, как не вежливо, Петров, - Барышникова надула губки и добавила, - Да чего еще от тебя ожидать-то.
Витя молча сел на стул и помахал Лене. Как ни в чем не бывало. Лена ему немного улыбнулась. Барышникова повернулась к ней:
- Кстати, меня зовут Марина. А ты Лена из шестого А? Мне Витя про тебя столько рассказывал. Ты у нас музыкант-герой. Без тебя у нас и горнистов бы не было.
- Пф... - фыркнул в своем вымышленном наскоро выстроенном блиндаже Петров.
Вообще-то Марина была не права и явно льстила Лене. Петров играл ничуть не хуже ее. Если говорить прямо, они вместе не играли, а дудели в трубы, всегда истово надеясь на то, что выйдет положительный результат.
Впрочем, как они играли в этом разговоре, было вообще не важно. Лена испытала смешанные чувства. С одной стороны, ей было приятно, что Витя о ней говорит. Что вспоминает ее. И так преувеличено оценивает ее способности. Однако, с другой стороны, ей было совсем не приятно, что все это Витя делает с Мариной. С какой стати он вообще с ней общается? Ну да, они учатся в одном классе и даже носят вместе знамя. Но к горну и к репетициям Марина никакого отношения не имеет. С чего бы Вите обсуждать с ней такие подробности своей жизни. Ведь Лена искренне надеялась, что она пусть совсем малюсенькая, но все-таки уже подробность его жизни. А кто тогда Марина?