Сначала я пыталась применить все тактики психологического воздействия, которым нас обучали в академии, чтобы убедить напарника завязать с пагубным пристрастием. Потом орала, даже драться пробовала. А когда поняла, что все бесполезно, углубилась в работу сама, держась только на злости и упрямстве.
На тот момент я уже поняла, что декан, мстительная скотина, меня натуральным образом подставил, спихнув в наставники морально покалеченного человека, выдавая это за привилегию. Хотела доказать, что все равно справлюсь. Тем более, что от такого союза кое-какие преференции все же получить удалось: на некоторых уголовников имя Звёра, по старой памяти, оказывало просто магическое воздействие!
Сейчас у меня уже была собственная репутация. Ведь даже при учете, что расследования по документам проводились под контролем Тайгена, всем давно было известно, что я делаю все одна. Теперь, при желании, я могла сама выбирать себе наставника. Тем более, что от начальства такое предложение поступало не раз.
Но, странным образом, этот, вполне логичный поступок, казался подлостью. Предательством. Разве виноват Тайген, что его первый и на долгие годы бессменный напарник погиб на задании, и это стало для лучшего следователя столицы настолько большой трагедией, что он, вот уже много лет не может от нее оправиться? По-своему, такая преданность мне сильно импонировала. Хотела бы и я заслужить подобную когда-нибудь. Жаль только, что не у Звёра, в его сердце это место уже занято. Так был ли смысл продолжать наше партнерство? Но бросить его рука все равно не поднималась.
В очередной раз смирившись с судьбой, я открыла глаза, проморгалась от серых точек и отправилась на улицу, подбирать планшет с недоделанными отчетами. Похоже, поспать сегодня все-таки не получится. И подстраховать на дежурстве некому!
Но, как оказалось, это была не самая моя большая проблема.
Самая большая встретила на пороге
Глава 2
Не могу сказать, что, убежав однажды в Северный округ для прохождения практики, я была совсем лишена материнского участия. Не была. Раз в месяц меня удостаивали родительской инспекции, критиковали быт, внешний облик и поведение в целом.
Я покаянно внимала и раскаивалась. Обещала навести порядок в служебной квартирке, куда в основном забегала, только чтобы помыться и поспать. Клялась больше внимания уделять внешнему виду и начать, наконец вести себя, как женщина, а не как трущобный оборванец. Мужественно терпела походы по модным салонам за обновлением гардероба. Потом получала благословительный поцелуй в маковку и могла вздохнуть свободно на целый месяц, до следующего визита.
Обычно матушка график не нарушала. Но, видимо, не в этот раз. Потому что, распахнув дверь, я имела честь лицезреть ее особу на пороге. В прокурорском мундире, что было странно, поскольку обычно она предпочитала навещать меня в светском платье.
Строгий синий китель по фигуре, к нему узкая юбка-карандаш. На ногах тонкие чулочки и туфли на высоком каблуке. На голове берет с кокардой и козырьком, под который заправлены черные, как смоль волосы. Как она умудрялась выглядеть красивой женщиной неопределенного возраста даже в униформе, для меня всегда оставалось загадкой. А вот я в папу пошла. Светленькая, почти бесцветная. Что являлось для родительницы вечным поводом для негодования.
Госпожа Государственный советник юстиции первого класса стояла на пороге с поднятой рукой, собираясь видимо постучать в дверь. В другой руке она держала мой запыленный планшет. Впав в совершенное обалдение, я потеряла дар устной речи. Под ее взглядом привычно почувствовала себя в чем-то виноватой и по этой причине, заодно утратила возможность соображать. Последней разумной мыслью в цепенеющем сознании мелькнуло, что за сумкой выбегать уже не надо. И я отступила в сторону, пропуская матушку в дом.
Войдя, госпожа прокурор брезгливо уронила мой многострадальный планшет на шляпную тумбу у порога. После чего, с презрительным любопытством оглядываясь, прошагала в комнату, нашла взглядом храпящего, как носорог Тайгена, удовлетворенно хмыкнула и уселась за стол. Стряхнула несуществующие крошки со скатерти и вместо приветствия выдала:
- И вот ты снова здесь.
Она это сказала так, как будто застала меня не во вполне приличном доме старшего следователя, а по меньшей мере на помойке, подбирающей объедки.