И тянется к его губам – сейчас ей самой необходимо, чтобы он её утешил так, как умеет. Нужно почувствовать себя живой. И нужно знать, что Джейк не разочарован так же, как она сама. Мари считает, что по нему это тоже ударило, но он, как всегда, виду не подаёт.
И кто из них ещё скрытный…
Хотя какая разница, по большому счёту, если он делает в точности то, что ей так необходимо. Если отвечает на её поцелуи с таким пылом, что у неё дыхание перехватывает. Если укладывает её на постель, стягивает с неё платье и бельё, а после замирает, глядя на неё. И от этого взгляда Мари вся покрывается мурашками. А потом Джейк снова целует её, исступлённо ласкает, так что Марикете кажется, что его руки повсюду, и на этот раз снова нет времени и возможности медлить, нужно больше, нужно сильнее, нужно жёстче и глубже, чтобы вообще ни о чём думать не могла – да, именно так.
– Люблю тебя, – выдыхает Мари, когда всё заканчивается. – Чёрт, как же я тебя люблю.
– И я тебя, – Джейк улыбается, прижимая её к себе, – но ты почаще мне напоминай, ладно?
Марикета шутливо бьёт его кулаком в плечо, и Джейк, притворно обидевшись, уходит в ванную.
– Я, вообще-то, рад, что все свалили, – говорит он, – потому что от подколов Скриллекс уже даже я… Так, стоп, – он возвращается в комнату, держа в пальцах чёртову тест-полоску, и у Мари снова портится настроение. Да грёбаный же ад. – Это что?
– Тест, – коротко отвечает она, будто это, мать его, не очевидно.
– Тот, который ты сделала?
– А есть другие варианты? – ей-богу, что за допрос с пристрастием?
– Марикета, – Джейк прокашливается, будто у него голос сел, и Мари становится дурно, – у нас есть ещё тесты?
– Целая блядская упаковка, – фыркает она. – А зачем тебе?
– Сколько ты ждала результата?
– Не знаю, минут пять?
– А на упаковке сколько написано?
– Я не читала. Да что происходит-то…
Ей кажется, что она догадалась, но поверить в это просто невозможно – да и зачем, чтобы ещё раз разочароваться? Джейк садится рядом с ней и протягивает тест.
Индикатор показывает две полоски, и Мари снова принимается рыдать.
Только на этот раз совсем по другой причине.