Мишель чуть отстраняется, по-прежнему держа ладони на плечах Мари, и смаргивает слёзы.
– Я… Я просто рада тебя видеть, – обескураженно шепчет она. – Мари, это правда ты…
– Это правда я, – Марикета раздражённо копирует интонацию Мишель, – слушай, я тебя почти не знаю и всё такое, но этот пранк слегка затянулся, да? Как Диего это провернул? Я имею в виду все эти цифры на табло…
«Я тебя почти не знаю». Мишель растерянно хватает ртом воздух, не зная, что сказать. Она… Мари… Она же не всерьёз?
– Ты придуриваешься? – с надеждой спрашивает Мишель.
– Нет, это ты придуриваешься, – фыркает Мари. – Слушай, я реально не понимаю, как вы это сделали и зачем, но это довольно забавно. Правда. А теперь пусть Диего выходит из своего укрытия.
– Марикета, – неуверенно протягивает Мишель. Даебатьвсёврот, это правда она, но она нихрена не помнит! – Это не… Слушай, давай-ка пойдём отсюда. Где твой багаж?
У неё же должен быть багаж? Хоть что-то?
Мари растерянно хлопает себя по плечам, словно пытается найти несуществующий рюкзак.
– Погоди, – бормочет она. – Мой багаж. Я… – Она вдруг смотрит на Мишель с ужасом. – Я не помню.
Мишель ориентируется мгновенно – воспользовавшись замешательством Мари, она хватает её под локоть, пока та не может сопротивляться, и тащит её сквозь толпу в сторону стоянки, где ждёт Шон.
Завидев жену, Шон расплывается в широкой улыбке, но тут же переводит взгляд на растерянную и явно испуганную Марикету; Мишель округляет глаза, и Шон верно истолковывает этот знак: молча открывает перед девушками дверь автомобиля, молча же её закрывает, и, по-прежнему не произнося ни слова, садится за руль.
– Какого хрена, – выдыхает Марикета спустя минут пять. – Какого, я спрашиваю, хрена тут происходит?
– Мари, – мягко говорит Мишель, – слушай, всё это очень… Я не…
Она осекается, и тогда Шон наконец-то вмешивается.
– Всё хорошо, – с уверенностью, которой на самом деле не чувствует, произносит он. – Мы сейчас приедем домой и обо всём поговорим, хорошо?
– Домой? – шипит Марикета, внезапно подтягивая колени к груди и обхватывая их руками, словно пытается защититься. – О каком доме ты толкуешь? Я вас вообще не знаю! Отвезите меня к Диего!
Шон на мгновение теряется, бросая на жену обеспокоенный взгляд через зеркало заднего вида. Мишель смотрит на него в неподдельном ужасе и едва заметно качает головой.
– Марикета, – твёрдо говорит Шон, – сейчас мы приедем домой, и там ты встретишься с Диего.
Мари фыркает.
– Я выпрыгну из машины.
– Я в этом не сомневаюсь, – шепчет Мишель, и Шон блокирует двери в автомобиле.
– Это похищение! – восклицает Мари.
– Какой сейчас год, Марикета? – как бы невзначай спрашивает Шон.
– Две тысячи семнадцатый, – огрызается Мари. – Тридцать первое мая.
– Нет, – возражает Шон. – Сегодня шестнадцатое мая две тысячи двадцать второго. Впрочем, уже почти семнадцатое.
– Да конечно, так я тебе и…
– Это правда, – бормочет Мишель. – Мари, ты… Случилось что-то странное, и ты многое пропустила…
– Пропустила что? – резко спрашивает Мари, до боли знакомым жестом откидывая с лица волосы. – Ну давайте, у вас должна быть хорошая легенда для этого розыгрыша!
– Никакого розыгрыша, – настаивает Мишель. – Сейчас, секунду.
Она достаёт из сумочки телефон и набирает Диего.
– Да? Что там? – он отвечает ещё до того, как звучит второй гудок.
– Она с нами, – говорит Мишель и явно слышит, как у Диего перехватывает дыхание. – И ничерта не помнит, по-моему. Я сейчас дам ей трубку. Она хочет выпрыгнуть из машины и отказывается нам верить.
– Что вы уже успели ей рассказать?
– Ничего.
– Слава богу!
Мишель передаёт телефон Мари, которая смотрит на аппарат с таким видом, будто её сейчас стошнит.
– Диего, это не смешно, – говорит она в трубку.
– Мари, заткнись и послушай меня, – Мишель усмехается, когда слышит в динамике эти слова, потому что Марикета действительно затыкается. – Что бы ни произошло, я клянусь тебе, что ты можешь доверять Шону и Мишель. Как только я приеду, мы во всём разберёмся, а пока что постарайся не бояться и…
– Я не боюсь, – не выдерживает Мари, – я просто ничего не понимаю.
– Конечно, ты не понимаешь, – вздыхает Диего. – Я тоже не понимаю. Поэтому просто будь с ребятами, хорошо?
– Я… – Марикета поднимает глаза на Мишель и щурится, словно пытаясь понять, насколько ей по силам исполнить эту просьбу. – Ладно, хорошо. Постарайся побыстрее.
– Всё, что в моих силах, – с облегчением выдыхает он. – Пожалуйста, верни телефон Мишель.