— Их желание вызвано убийством Бенджамина Альбертса?
Армстронг снова широко раскрыл глаза:
— То, что с ним случилось — ужасная досада. Но не имеет никакого отношения к Колдовству.
— Откуда вы знаете? — давила я, почти ожидая, что за эти вопросы мне оторвут голову. — Он был здесь только потому, что участвовал в съёмках «Колдовства».
На долю секунды мне показалось, что Армстронг как будто съёжился.
— Потому что если Альбертс погиб из-за нашего шоу, я обречён ещё до начала, — он запустил руку в волосы. — Полиция не нашла ни единого доказательства, что его убийство как-то связано с шоу.
— Ну, если не считать того факта, что он был участником шоу… — я не отступалась.
— Похоже, ты много знаешь о произошедшем, — Армстронг пристально смотрел на меня.
Я неопределенно махнула в ту сторону, где буквально только что стояли остальные:
— Ходило много слухов.
Губы Армстронга поджались в тонкую линию.
— Да, — сказал он, — полагаю, ходило, — потом, очевидно, он вспомнил, кто он такой и почему я здесь. — Вчера в поезде была ведьма Ордена, — его голос стал жёстче, — и ты вчера была в поезде.
Я сглотнула. По крайней мере, он никак не намекал на мою якобы заразную вонючесть.
— Да.
Я приняла решение быстро: вполне возможно, что он засёк мой разговор с Винтером.
— Адептус Экземптус Рафаэль Винтер. Мне жаль. Он за мной следит. В прошлом месяце мы были вынуждены временно стать союзниками, а теперь он, похоже, подозревает, что я что-то замышляю, — я опустила глаза. — Пойму, если это сделает моё пребывание здесь невозможным.
— Думаешь, он здесь ради тебя? — слова Армстронга были резкими.
Я подняла взгляд, мысленно скрестив пальцы
— Думаю, что да. Если только вы не считаете, что он здесь из-за этой смерти.
Моррис скрестил руки:
— Священному Ордену Магического Просвещения не нравятся программы, подобные нашей. Они бы предпочли оставить всю магию себе.
Я удержалась от замечания, что Колдовство использует в шоу такие слабые заклинания, что Ордену плевать на программу, лишь бы там не упоминали их самих. Сейчас лучше помолчать и посмотреть, что будет делать Армстронг.
— Могу ли я доверять тебе, Иви Уайлд? — спросил он.
И это был тот самый момент «пан или пропал». Я выпрямилась и встретилась с его взглядом.
— Да, — сказала я, — можете. Проверьте меня. Я не служу Ордену.
У меня не было сомнений в том, что мою историю он уже знает, но об этом стоило упомянуть, чтобы закрепить свои позиции.
Армстронг провёл языком по зубам.
— Установишь контакт с этим Винтером. Следить за ним. Выяснишь, чем он занимается, и доложишь мне. Я ни при каких обстоятельствах не потерплю вмешательства Ордена, — его глаза сверкнули. — Ясно выражаюсь?
Я быстро моргнула.
— Эм…Хорошо. Но…
— Сделай это. Если хочешь пробиться куда-нибудь на телевидении, ты перевернёшь каждый камешек в этих горах, но узнаешь, что он задумал, и расскажешь мне.
Винтер хочет, чтобы я шпионила в рядах «Колдовства» и докладывала ему. «Колдовство» хочет прямо противоположного. Что за бардак. Я надеялась только на то, что мне не придётся работать вдвое усерднее: и так слишком много направлений, за которыми нужно следить.
— Хорошо. Сделаю, — я поколебалась, — возможно, мне потребуется немного свободного от работы помощником времени, чтобы…
— Будешь делать всё на досуге, — отрезал Армстронг. — Нельзя, чтобы остальная часть съёмочной группы заподозрила, что чёртов Орден следит за каждым нашим движением. Они и так на взводе.
Полагаю, попытаться стоило.
— Конечно. Как скажете, — я улыбнулась, показывая ему, что я на его стороне, но он уже не смотрел в мою сторону. Вместо этого его внимание было приковано к чему-то происходящему за окном.
— Прекрасно, — выдохнул он. — Просто, блин, прекрасно.
Прежде чем я успела вытянуть шею и посмотреть, о чём он говорит, дверь его трейлера открылась, и зашёл мужчина в самом экстравагантном костюме, какой только можно представить.
Тревор Беллоуз. Даже если бы я не узнала его в лицо, его выдал бы наряд. Он носил длинную пурпурную мантию, не сильно отличающуюся от тех, что носили орденские зануды, вот только их мантии не были расшиты звёздами. На макушку он водрузил остроконечную ведьминскую шляпу с искусно изогнутым кончиком. Честно говоря, я удивилась, что он не носил с собой метлу. Однако, когда я увидела, что он держал в руках, челюсть моя отпала.
— Приветствую, — произнёс Беллоуз причудливо писклявым голосом, который не сочетался ни с его одеянием, ни с манерой поведения.